Поцелуй пирата - Эшли Дженнифер

По крайней мере, сейчас на полу лежал мягкий ковер. Но если она позволит ему овладеть ею здесь, это будет полная капитуляция и конец Онории Ардмор.

Прошедшие годы не убавили его силы. Кристофер погрузил свои пальцы в ее распущенные волосы. Он прав: все вопросы следует оставить на потом. Она раскрыла губы, упиваясь так хорошо знакомыми ей интимными, захватывающими дух ласками.

Внезапно щелкнула раскрывшаяся дверь, и в комнату ворвался легкий холодок. На пороге стояла Диана.

– Убери от нее свои руки, или я пристрелю тебя, – резко сказала она.

Кристофер замер. После напряженного мгновения он оторвался от Онории и, не выразив ни удивления, ни гнева, повернулся к вошедшей.

Диана стояла на пороге в зеленом шелковом халате; ее великолепные рыжие волосы ниспадали на плечи. Она держала твердой рукой пистолет, направленный прямо на Кристофера.

Потрясенная неожиданностью и дрожа от гнева, Онория шагнула вперед, заслонив его.

– Все в порядке, Диана, – мягко сказала она. – Он мой муж.

Глава 2

– Я ничего не понимаю, – сказала рыжеволосая Диана. Она держала в руке измятый листок бумаги, который свидетельствовал, что Кристофер Рейн и Онория Ардмор поженились в Чарлстоне девятого ноября 1809 года.

Кристофер осушил свой бокал виски и осторожно поставил на стол. Он слышал, что обычно дамы ведут беседы за чаем, но супруга Джеймса Ардмора сразу принялась за виски, а для Онории немного разбавила спиртное.

Онория сделала глоток и поморщилась. Затем поставила бокал и взялась за подлокотники кресла, словно на корабле, который вот-вот должен отчалить.

Она не смотрела ни на Кристофера, ни на Диану, ни на свидетельство о браке. Да, это факт. Она хранила это свидетельство и даже носила его с собой.

Ее темные волосы были распущены и беспорядочно ниспадали на плечи, один локон зацепился за застежку халата. Полуодетая и смущенная, она выглядела весьма соблазнительно.

Кристофер следовал за ней весь вечер, и когда увидел выходящей из театра, ему захотелось броситься к ней через булыжную мостовую, схватить и утащить куда-нибудь в укромное место. Она его жена, и они могли бы найти уютную гостиницу, где вновь занялись бы любовью.

Ему уже было известно, где она обосновалась. На Маунг-стрит в Мейфере – фешенебельном районе Лондона.

Дом принадлежал адмиралу Локвуду, чья дочь Диана замужем за Джеймсом Ардмором. Подумать только!

Проникнуть в этот дом оказалось нетрудно, и он незаметно поднялся по лестнице в спальню Онории, пока дамы пили чай в гостиной. Он легко определил, какую комнату занимала Онория, по аккуратно сложенным книгам на столе и ровному ряду перьев на подносе.

Кристофер намеревался просто поговорить с ней и узнать о ее отношении к нему, но когда увидел, как она вошла в комнату и начала раздеваться с помощью служанки, его бросило в жар, и он потерял над собой контроль.

Служанка ушла. Онория сидела за письменным столом и что-то писала в своем дневнике, затем подняла голову и задумалась. Ее губы приоткрылись, щеки порозовели. Кристофер надеялся, что в этот момент Онория не думала о мистере Темплтоне, или как там имя этого типа, за которого она собиралась замуж.

Теперь просто о разговоре не могло быть и речи. Он вышел из своего укрытия, решив тихо подойти к ней и поцеловать так, чтобы все мысли о мистере Темплтоне навсегда улетучились из ее головы.

Она встретила его, вздернув подбородок, и спросила, каким образом он остался жив. Но потом, забыв обо всем на свете, страстно целовала его.

Интересно, выстрелила бы миссис Ардмор в него, не отпусти он Онорию. Судя по ее решительному взгляду, вполне вероятно.

– Таково было желание приговоренного к смерти человека, – ответил он Диане. – Капеллан, посещавший заключенных, оказался романтиком. Он позаботился о свидетельстве о браке и обвенчал нас. На следующий день меня увезли, чтобы повесить.

Губы Онории побелели.

– Но этого не случилось.

– Меня отпустили, – сказал Кристофер. – Однако члены магистрата опасались вызвать беспорядки, если они объявят, что меня освободили, поэтому колпак надели на другого приговоренного к повешению, а толпе и прессе заявили, что это я. Так что тот бедняга ушел из жизни в ореоле славы, – сухо закончил он.

Диана Ардмор слегка покачала ребенка на руках. У малыша на макушке виднелся темный пушок. Он спал такой расслабленный, как спят только младенцы на руках у матери. Да еще мужчины после занятий любовью.