Девственница - Деверо Джуд

Первым очнулся Роуан. Встав на колени, он подхватил мальчика.

– Передай отцу, что я погиб не напрасно, – прошептал умирающий.

– Передам, – тихо заверил Роуан.

Кеон медленно, с трудом положил руку на плечо Роуана.

– Я не прожил жизнь бесцельно. И умер за короля.

Безжизненное тело обмякло в руках Роуана.

– Это означает войну, – преспокойно заявил Джералт, вкладывая меч в ножны.

Джура поспешно обернулась и успела заметить злорадный взгляд брата. Он радуется гибели мальчика! Радуется будущей войне! Радуется, что Брокаин теперь убьет Роуана.

И в этот момент она поняла, что Джералту безразлична судьба Ланконии. Главное для него – власть и трон!

Джура посмотрела на Роуана, все еще державшего тело мальчика, но не могла разгадать, о чем он думает. Его лицо с таким же успехом могло быть высечено из мрамора: бледное, абсолютно бесстрастное. Но Джура была уверена, что он тоже боится войны.

Роуан очень медленно встал и понес Кеона в лес.

– Нам лучше убираться отсюда, – произнес Джералт. – Брокаин будет…

Джура метнула на брата холодный взгляд:

– Ты останешься здесь, дождешься его, и если хоть пальцем тронешь кого-то, я убью тебя, – процедила она.

– Но, Джура… – пробормотал Джералт.

Она молча повернулась и пошла вслед за мужем. Силин крикнула, что Роуана лучше оставить в покое. Но Джура хотела его найти. Они должны поговорить о том, что следует делать теперь, когда мальчик зернас погиб.

Она не сразу нашла мужа, а когда увидела, не стала приближаться. Сцена, открывшаяся перед ней, показалась на редкость странной. Роуан уложил тело Кеона на большой плоский камень, как на алтарь, а сам стоял на коленях перед мертвецом, закрыв глаза руками.

Джура затаила дыхание, стараясь не шевелиться. Она не сразу поняла, что муж плачет, а поняв, оцепенела. До этой минуты она никогда не видела плачущего мужчину, да и женские слезы доводилось наблюдать нечасто, но звуки, вырывавшиеся из горла Роуана, наводили на нее ужас. Она не подошла к нему. Просто не знала, что сказать плачущему мужчине.

Пришлось отступить за дерево, ждать и наблюдать. Джура не хотела покидать мужа, но не понимала такого отчаяния по поводу смерти мальчишки зернас. Может, он боялся смерти, обещанной Брокаином? Или неизбежной войны с племенем зернас?

Услышав, что Роуан заговорил, она резко вскинула голову. Он беседовал с Богом, которого, похоже, считал своим другом!

Она напрягла слух, чтобы лучше разобрать слова.

– Я потерпел неудачу, Господи, – тихо жаловался Роуан. – Подвел отца, подвел страну и даже свою жену.

Джура нахмурилась и подалась вперед.

– Я умолял отца освободить меня от этой непосильной задачи, – продолжал Роуан. – И твердил Тебе, что недостоин высокой цели. Я трус и лентяй, как считал мой старый наставник. Я не в силах объединить эту страну. Я не истинный король ланконийцев и ни на что не способен.

Он снова закрыл лицо руками и заплакал.

– Джура видела меня насквозь. Джура знала, что я бессилен. О Боже, не я избран для столь великого дела. Уж лучше бы кто-то другой был рожден сыном и наследником Тала! Теперь этот мальчик погиб за меня, спасая мою ничтожную душу. Я больше не могу продолжать. Вернусь в Англию и оставлю Ланконию истинным ланконийцам. Прости меня, Отче, за то, что подвел Тебя.

Роуан бессильно опустил голову, давясь рыданиями.

Джура прислонилась к дереву, смаргивая слезы. Она и не подозревала, что он сомневается в себе! Как он мог считать себя трусом? Он один стоял против зернас! Как можно не верить, что ты и есть истинный король, когда столько всего сделано за такое короткое время?

И как могла она сама усомниться в нем? Что еще нужно сделать, чтобы она поверила в него? Почему с самого начала не была на стороне мужа? Гордилась своим благоразумием и ясностью мышления, но никогда не пыталась оправдать Роуана. Боролась с ним на каждом шагу. Мешала добиваться цели.

Теперь она рыдала почти вслух. Может, дело в том, что, как сказал Роуан, она просто боялась его любить? Противоречила ему не потому, что считала неправым, а из-за такого недостойного настоящей ланконийки чувства, как любовь?! И что, если она любила его с той первой, бурной встречи на берегу реки? Может, она уже тогда подозревала, что он обладает властью похитить ее душу?

Роуан все еще плакал, и Джура неожиданно поняла: необходимо сделать что-то, чтобы не дать ему покинуть Ланконию. Страшно представить, что будет с ее страной, если Роуан оставит мысль объединить племена! Став королем, Джералт ввергнет Ланконию в войну.

А Джура… Джура умрет без этого человека! Как она привыкла к его нежности, ласкам и поцелуям! Привыкла к его силе! Как бы она ни высмеивала его, как бы ни скандалила, он никогда не терял веры в себя! А теперь стало ясно, что он с самого начала сомневался в себе. Почему она не помогла ему?

Она осторожно выглянула из-за дерева и увидела, как поникли его плечи, как безнадежно обмякло тело. Ей захотелось обнять его, позволить выплакаться на своем плече, пока она гладит золотистые волосы.

Но тогда она все испортит! Самое ужасное, что можно сейчас сделать, – сочувствовать и пытаться его утешить. Нужно заставить его снова поверить в себя.

Роуан уже встал, но по-прежнему не сводил взгляда с Кеона. Джура снова ощутила, как повлажнели глаза при виде осунувшегося лица мужа. Он заботился о Ланконии, не только об ириалах, но обо всей стране, если так скорбит над убитым мальчиком из племени зернас. Тал был прав, разрешив сыну воспитываться в другой стране. Да, Тал оказался прав. А вот она, Джура, жестоко ошиблась.

И вот теперь настало время эти ошибки исправлять.

Она бесшумно отошла подальше, после чего повернулась и сделала вид, что только сейчас увидела мужа. При этом она старалась производить как можно больше шума, но Роуан не обернулся и по-прежнему стоял спиной к ней, глядя в застывшее лицо Кеона.

Джура распрямила плечи.

– Что ты здесь делаешь? – сварливо осведомилась она. – Нам пора ехать к фиренам.

Роуан так и не оборачивался, и она едва не протянула руку, чтобы коснуться его волос, но вовремя удержалась.

– Что это? – взвизгнула она, показывая на тело Кеона. – Скорбишь по мальчишке зернас? Или боишься гнева Брокаина? Когда дело дойдет до войны, мы, ириалы, обязательно победим.

– Войны не будет, – покачал головой Роуан. – Я добровольно сдамся Брокаину. Надеюсь, это его умилостивит.

Джура сжалась от страха, но громко воскликнула:

– Прекрасно! Тогда Джералт станет королем.

Роуан даже не шелохнулся.

– Как и полагалось с самого начала, – пробурчала Джура, однако Роуан снова не отреагировал. – Но прежде чем пожертвовать собой, скажи: мы едем к фиренам или нет? Или оставим Йена бесплодно ждать Бриту?