Ваша до рассвета - Медейрос Тереза

Подобрав юбки, она помчалась обратно, в его сторону. Она упала на колени в траву около него, предполагая самое худшее. Что, если он раздробил лодыжку? Или ударился головой о камень?

Незваными пришли воспоминания о его окровавленном теле, распростертом на полу спальни. Она положила его голову к себе на колени и нежно убрала волосы со лба.

– Вы слышите меня, Габриэль? С вами все в порядке?

– Теперь да. – И прежде, чем Саманта смогла отреагировать на его хрипловатый приглушенный голос, он обхватил ее за талию и перекатил в траву, сбив с носа ее очки.

Она не ожидала, что он осмелиться швырять ее на землю прямо перед своими слугами и Господом Богом, словно он был пастушком, а она молочницей, готовой к соблазнению. Но сделав это, он запутался ногами в ее юбках, и они оба взорвались от смеха.

Следующим, что она осознала, было, что она лежит на спине, а большое теплое тело Габриэля накрывает ее собой. Его хватка стала нежной; смех замолк.

Слишком поздно Саманта поняла, что все остальные замолкли также.

Моргая в скособоченных очках, она посмотрела через плечо Габриэля. Над ними стоял незнакомец – крепкий, бочкообразный мужчина, облаченный в чулки в желто–зеленую полоску и старомодные бриджи до колена. Поблекшее золото его волос было слегка напудрено, мешая определить его возраст. Манжеты из изысканных валансийских лент обрамляли его толстые запястья. Когда он вытянул к ней руку, огромное рубиновое кольцо с печаткой, венчающее его средний палец, вспыхнуло в солнечном свете, как капля свежей крови.

– М–м–милорд, – заикаясь, выговорил Беквит. Его повязка для глаз съехала, закрывая один глаз, что придавало ему вид пухлого и одутловатого пирата. – Мы не получали никаких сообщений. Мы не ожидали вас.

– Это совершенно очевидно, – рявкнул мужчина властным тоном, который Саманта знала слишком хорошо.

Только сейчас она поняла, что она таращится на строгий облик Теодора Ферчайлда, маркиза Торнвуда, отца Габриэля – и ее собственного работодателя.

Глава 15

«Моя дорогая Сесиль,

Могу Вас заверить, что моя семья будет, как и я, обожать Вас…»

* * * 

Игнорируя протянутую руку маркиза, Саманта отпихнула от себя Габриэля и стала вставать. Габриэль, не тратя время попусту, поднялся на ноги, его поза была застывшей, а лицо настороженным. Остальные слуги стояли, неуклюже сбившись в кучки и выглядя так, словно предпочли бы сейчас мыть ночные горшки или чистить конюшни.

Поправив очки, Саманта сделала глубокий реверанс.

– Рада познакомиться с вами, милорд. Я Саманта Викершем, медсестра вашего сына.

– Мне совершенно очевидно, почему со времени нашего последнего визита, у него наступило такое заметное улучшение. – Несмотря на грубый голос, она могла бы поклясться, что видит искорки смеха в глазах маркиза.

Она представляла, насколько скандальным был ее вид. Юбка помята и вся в пятнах от травяного сока, щеки раскраснелись, выбившиеся из прически волосы свисают до половины спины, и вероятно, она больше походит на деревенскую девку, чем на уважаемую женщину, которую можно было бы нанять для ухода за их сыном.

Четыре изящно одетые женщины толпились на склоне за спиной маркиза, каждый их локон под изысканными шляпами, каждый бант, каждая лента и каждый шнурок был накрахмален до совершенства. Саманта почувствовала, как ее губы напряглись. Она слишком хорошо знала такой тип женщин.

Несмотря на то, что они заставляли ее чувствовать себя еще сильнее уличной девчонкой, Саманта гордо подняла голову, не желая позволить им унизить себя. Если бы семья Габриэля не отказалась от своей ответственности за него, не было бы необходимости ее нанимать. А если его отец сейчас уволит ее, то не останется никого, кто бы мог о нем заботиться.

– Возможно, вы найдете мои методы достаточно нетрадиционными, лорд Торнвуд, – сказала она. – Но я считаю, что много солнечного света и свежего воздуха могут улучшить состояние и тела и духа.

– Бог знает, что у меня есть достаточно просторная комната для совершенствования и того и другого, – пробормотал Габриэль.

Когда маркиз повернулся к сыну, его высокомерие, казалось, растаяло. Он не мог заставить себя посмотреть Габриэлю в лицо.

– Здравствуй, парень. Приятно видеть, что ты так хорошо выглядишь.

– Отец, – натянуто произнес Габриэль. – Жаль, что я не могу сказать то же самое.