Сладкая месть - Мартин Кэт

Слава Богу, вечером четвертого дня море стало успокаиваться. Те женщины, которые еще были способны передвигаться, вышли на палубу, пока матросы драили трюм морской водой, чтобы избавиться от тошнотворного запаха.

Через пару дней большинство из них встали на ноги, даже Кончита, которая страдала, как показалось Джо, сильнее всех. Ее смуглая кожа стала пепельно-серой, а щеки ввалились.

Джоселин пережила качку лучше многих, и путешествие уже перевалило за половину. Она была уверена, что переживет и остальное. Во всяком случае, так ей казалось до тех пор, пока как-то утром капитан не приказал женщинам выйти на палубу раньше, чем обычно.

— Порядок, дамы, собирайтесь-ка, — выкрикивал указания первого помощника Сайлас Микс. — Успокойтесь! Мистер Дирлинг хочет вам кое-что сказать. Тихо — или вам же будет хуже!

Джоселин стояла рядом с бортом вместе с Долли Уайтхед и худенькой, бледной и нетвердо державшейся на ногах Кончитой Васкез.

— Как ты думаешь, что стряслось? — прошептала Джо на ухо толстухе.

— Я… я не знаю. Может быть, они просто хотят нам сказать, когда мы доберемся до Ямайки.

— Может быть, — согласилась Джо, только она не очень-то в это верила. Судя по тому, как ворчала команда, и по мрачному виду мистера Микса, что-то было неладно.

— Молчать! — приказал Дирлинг. Это был стройный светловолосый человек лет тридцати на вид. Мистер Микс рассказал Джо, что когда-то он был лейтенантом на флоте Его Величества, но его уволили со службы. Он выглядел довольно безобидным, но Сайлас сообщил ей, что Дирлинг «чванливый помощник», известный своей жестокостью.

— Женщины, вы знаете правила, — говорил Дирлинг, и по спине Джо пробежал холодок. — И вы знаете, что капитан не позволит их нарушать.

Женщины нервно зашевелились и забормотали про себя.

— Кроме воды, — продолжал Дирлинг, — самым важным удобством на корабле является еда. И если дела пойдут плохо, кража продуктов окажется покушением на убийство. И тут до нашего сведения дошло, что одна из вас проникла в кладовую.

Дирлинг кивнул, и два могучих матроса — один с уродливой татуировкой на руке, а другой с густой черной бородой — стали продвигаться по толпе женщин. Десятки беспокойных взглядов следили за ними, явно вздыхая с облегчением, когда те проходили мимо.

Джоселин заметила, что Долли Уайтхед нервно сплетает и расплетает свои толстые пальцы.

— Если бы они знали, кто это сделал, — прошептала Долли, — они бы не стали так долго ждать.

Но ее плечи дрожали, и она нервно облизывала губы.

Джоселин наблюдала за ней, за приближающимися мужчинами, за женщинами, расступавшимися перед ними как море перед Моисеем, и вдруг у нее упало сердце.

Господи! Ей впервые пришло в голову, что все то время, пока Кончита болела, она не просила есть. Ей удавалось удержать в себе только самую мизерную порцию, но Долли всегда предлагала ей еще что-нибудь, чтобы поддержать ее силы.

Глаза Джоселин уставились на татуировку на руке матроса, когда он остановился прямо перед ней. В первый, страшный момент Джоселин показалось, что он пришел за ней, но вместо этого они схватили Долли за руки и потащили ее, упиравшуюся и сопротивлявшуюся, на корму.

— Миссис Уайтхед, — объявил Дирлинг, всегда очень официально. — После всестороннего разбирательства по поводу воровства продуктов мы обнаружили, что в этом преступлении виновны вы.

Долли не ответила, но ее немолодое тело свело от страха.

— За преступление такой важности не может быть снисхождения. Вас привяжут к мачте и выпорют, как и полагается поступать с такими ворами, как вы.

— Нет! — Долли попыталась освободиться, но мужчины крепко держали ее. — Я сделала это только для того, чтобы она не умерла. Мне показалось, что она скоро умрет, неужто вы не понимаете? Я же не могла дать ей умереть!

Стоявшая рядом с Джоселин Кончита жалобно застонала — а ведь прежде девушка была такой гордячкой.

— Долли… она сделала это ради меня, — прошептала Чита, когда матросы поволокли толстуху к мачте. — Я не могу позволить им так поступить с ней.

Кончита смотрела прямо перед собой, смертельно бледная, с серыми тенями под глазами. Она покачнулась, и Джоселин схватила ее за руку.

— Ты не должна этого делать. Ты еще слишком слаба. Они тебя убьют.

— Какая разница. Долли мой друг. А у меня мало друзей. Я должна ей помочь, ведь она старалась, помочь мне.

Она снова попыталась пойти вперед, но Джоселин заступила ей дорогу.