Хозяин Вороньего мыса - Коултер Кэтрин

Меррик с силой вторгся в нее. Он почувствовал острую боль, с трудом протискиваясь в узкое лоно, хотя Ларен стала уже влажной и податливой, однако он догадался: она еще не вполне готова принять его, но остановиться Меррик уже не мог, он рвался вперед, нажимая все сильнее и резче, пока наконец с громким стоном не прорвал пелену ее девственности. Он успел закрыть поцелуем рот Ларен в тот самый миг, когда с ее уст сорвался крик боли, он знал: если Эрик услышит этот стон, он поймет, что до сих пор, до этой ночи, все было притворством. Меррик наполнил собой Ларен, коснулся матки и остановился на миг, дрожа и задыхаясь. Он хотел выйти из нее, снова приласкать ее языком, целовать, но боялся, что не совладает с собой. Меррик застонал, напрягся и еще глубже проник в Ларен, потом чуть отклонился назад, и снова вперед, и снова назад – еще раз. Больше не потребовалось, он почувствовал, как изливается его семя в чрево Ларен.

Сердце Меррика отчаянно билось, на миг ему показалось, что он умрет в этот миг высшего торжества. Он хотел выйти из Ларен, он знал, что ей сейчас больно, но ее руки сомкнулись на спине Меррика, и она продолжала удерживать его. Меррик помог Ларен повернуться на бок, заглянул ей в лицо, по-прежнему оставаясь в ней, уже не так глубоко, – он все еще ощущал биение ее сердца и внутренний жар. Меррик поцеловал нежный рот Ларен, провел пальцем по ее бровям, откинул со лба влажную прядь волос.

– Мне жаль, что я причинил тебе боль, – прошептал он, – это все из-за твоей девственности. Мне пришлось порвать пленку.

– Ты сделал это, – отозвалась она. Меррик понимал, что не мог доставить Ларен настоящее наслаждение, разве что самую малость, до того как он так поспешно и глубоко вторгся в нее, потеряв рассудок.

– Ну, вот ты и получила меня, Ларен, однако ты не испытала такого наслаждения, как я, и меня это огорчает. Если ты решила, что это единственная ночь, тогда мне придется заняться тобой вновь, когда ты отдохнешь, и показать тебе, что на самом деле происходит между мужчиной и женщиной.

Ларен ответила не сразу. Она крепко прижималась к Меррику, и, хотя он уже вышел из нее, он по-прежнему оставался совсем рядом. Она коснулась губами его теплого тела и прошептала:

– Я бы не против, только все болит и кровь идет – это не надолго, а, Меррик?

Меррик не ответил, оторвавшись от Ларен, он поднялся и покинул спальню, не заботясь о своей наготе.

Кого это могло интересовать – в зале висел дым и все спали. Меррик прихватил масляную лампу и вернулся к себе.

Поднеся лампу поближе, чтобы осмотреть Ларен, он негромко выругался и приказал:

– Лежи смирно. Надо посмотреть, сильно ли я тебя поранил.

Затем он заглянул Ларен в лицо и заметил не только боль, но и страх. Серо-голубые глаза казались почти что черными при свете лампы, на лбу проступили капельки пота. Меррик произнес – пожалуй, чересчур резко:

– Не смотри так убито. С тобой все будет хорошо. Женщина не погибает от этого, в следующий раз тебе даже понравится.

– Я так хотела этого, я хотела разгадать эту тайну вместе с тобой, и вот теперь я знаю ответ, хотя он – совсем не то, чего я ожидала. Я прекрасно понимаю, что не умру от потери крови, ты бы не дал воли своей страсти, если б боялся прикончить меня. Но мне больно, очень больно, и я не чувствую ничего, кроме удивления и разочарования.

"Она всегда говорит правду”, – припомнил Меррик, на миг онемев. Кровь медленно струилась по ее бедрам, она уже понемногу останавливалась, хотя Ларен не могла этого чувствовать, лужица собиралась на одеяле под ней. Меррик на миг опустил взгляд на самого себя и увидел, что тоже Перепачкался в крови Ларен и собственном семени. Тяжело вздохнув, он произнес:

– Все не так уж страшно. А теперь – молчи.

Ларен почувствовала, как мягкая влажная тряпка проникает внутрь нее, смывая кровь, очищая, затем Меррик с силой прижал ткань к ране.

Ларен отвернулась, не выдержав пристального взгляда Меррика, он вновь возился с ней, стараясь облегчить ее муки. Она не догадывалась, о чем думает Меррик, какие чувства испытывает. Ларен прошептала:

– Когда ты глядел на меня, когда ты до меня дотрагивался – это было так странно. Ты поцеловал меня, и я почувствовала твой язык внутри, у себя во рту, а потом и в других местах, и мне показалось, что какой-то кусочек мира навсегда принадлежит мне и все теперь будет хорошо, – тут она резко вздохнула и попыталась вырваться. Меррик опустил ладонь ей на живот, удерживая Ларен на месте.