Это дикое сердце - Линдсей Джоанна

Его холодное безразличие притягивало Калиду, и, когда он приезжал в городок, она всегда была к его услугам, даже если в это время с кем-то спала или флиртовала. И Чандос неизменно приходил к ней. Он останавливался в доме ее матери, что было очень удобно.

Чандос не любил гостиниц и, приехав в Аламеду в первый раз, уговорил Маму сдать ему комнату. Маме он сразу понравился в отличие от других мужчин Калиды. К тому же в доме пустовали комнаты братьев Калиды, которые выросли и покинули родительский кров. Мама знала, чем занимались по ночам Чандос и ее дочь. Калида водила к себе и других мужчин, даже Марио, и пожилая мексиканка давно оставила попытки образумить дочь. Калида всегда поступала только так, как ей нравилось.

И вот теперь мужчина, которого она считала только своим, привез в городок другую женщину, да еще попросил Маму приглядывать за ней. Какая неслыханная наглость!

— От чего так сверкают твои глазки, chica^[6]?

— Это… это… — Калида умолкла, задумчиво посмотрев на Марио, и вдруг просияла. — Да нет, ничего. Плесни-ка мне виски, только не разбавляй, и я пойду обслуживать посетителей.

Калида наблюдала, как он наливает ей виски. Марио, ее дальний родственник, приехал в Аламеду девять лет назад вместе с ее семьей. До этого им пришлось сменить не один городок: местные жители крайне враждебно относились к приезжим мексиканцам, открывающим у них свой бизнес. Так они перебирались все дальше и дальше на север, пока не попали в Аламеду, где к ним отнеслись спокойно, ибо в этом городке они оказались первыми мексиканцами. Стряпня Мамы Альварес пришлась всем по душе, и никто не возражал, когда Марио открыл свой салун напротив ее ресторанчика. Салун процветал, потому что напитки Марио были хорошего качества и дешевле, чем у его конкурентов.

Иногда Калида снисходительно пускала Марио к себе в постель. Он, как и несколько других мужчин, готов был хоть сегодня вести ее под венец. Но Калида не хотела выходить замуж за Марио, хотя он был сильный, мускулистый, с бархатными карими глазами и тонкими усиками, делавшими его похожим на испанского гранда. Но она знала, что Марио труслив, он никогда не стал бы драться из-за нее.

Когда Марио протянул ей бокал виски, Калида одарила его улыбкой. В ее голове уже зрел план, который мог привести к самым разнообразным последствиям.

— Знаешь, а у мамы гостья, красавица gringa, — словно невзначай, сообщила она. — Вот только мама не знает, что она puta.

— А ты откуда знаешь?

— Девчонка сказала, что, как только заживет ее больная нога, она сразу переедет от нас к Берте и будет там работать.

Калида разожгла любопытство Марио. Он часто бывал в публичном доме Берты, хотя мог пользоваться там услугами лишь нескольких девиц. А новая проститутка, особенно красивая, конечно, будет нарасхват у Берты, и ему вряд ли удастся переспать с ней.

— Ты расскажешь матери? — поинтересовался он.

Калида пожала плечами и, сложив губки бантиком, ответила:

— А зачем? Она такая приветливая, разговорчивая, и… знаешь, мне даже жаль ее. Она в отчаянном положении. Просто не представляю, каково это: хотеть мужчину и не иметь ни одного под рукой. Бедняжке невтерпеж, понимаешь?

— Это она сама тебе сказала? Калида кивнула и, перегнувшись через стойку, прошептала:

— Она даже спрашивала меня, не знаю ли я кого-нибудь… кто мог бы ею заинтересоваться. А как ты? — Марио нахмурился, и она засмеялась, — Ну же, Марио! Я знаю, ты все равно когда-нибудь переспишь с ней. Мне до этого нет никакого дела, querido^[7]: я знаю, для тебя это просто баловство. Но согласись, лучше уж воспользоваться ею не откладывая, чем ждать, когда она попадет к Берте. Там она встретит тебя уже истасканной и усталой, а сейчас изнемогает от желания.

Сработало, она купила его! Калиду убедил в этом его взгляд. Марио возбудила одна мысль о том, что он первым в городке переспит с новой женщиной.

— А как же твоя мама? — спросил он.

— Подожди до завтрашнего вечера. Энн Харвел пригласила маму на день рождения, и она уйдет, как только ресторан покинет последний посетитель. Конечно, она не задержится допоздна, ведь утром мама собирается в церковь. Главное — не шуми, и тогда, уверена, gringa захочет, чтобы ты остался с ней на всю ночь. А уйдешь утром, когда мама будет в церкви.

— Ты скажешь девушке, что я приду?

— Нет, Марио, — Калида усмехнулась, — устроим ей сюрприз. Мне не хочется, чтобы она чувствовала себя в долгу передо мной. Ты только постарайся объяснить ей причину своего визита до того, как она закричит.