Поцелуй пирата - Эшли Дженнифер

– Я почти все забыла, – сказала она, – и мне не хочется вспоминать об этом. А почему тебя это интересует?

– Онория решила, что тебе необходимо высказаться. Она вообще любит поговорить о чувствах.

Мэнди посмотрела на него как на сумасшедшего и расхохоталась:

– Бедный Крис.

Кристофер сложил руки на груди и ждал, когда она успокоится.

– Она очень чувствительная.

– Я это поняла. Надо было заткнуть уши и погрузиться в воду, чтобы не слышать звуки, доносящиеся из твоей каюты.

Кристофер улыбнулся, вспомнив о том, что происходило там.

Мэнди опять рассмеялась:

– Господи, подумать только. – Ее звонкий смех громко прозвучал на ветру, переходя в тихое хихиканье. – Говорить о чувствах, – повторила она и снова хихикнула.

Кристофер наблюдал за ней, радуясь тому, что она наконец смеется после стольких страданий.

Стояла хорошая погода с редкими облаками и отсутствием штормов, но по мере того, как они продвигались на юг, с каждым днем становилось все жарче. Мужчины разделись до пояса, а двое матросов, которых Кристофер завербовал еще в Сиаме, вообще носили только набедренные повязки, прикрывающие интимные места. Мэнди повязала на грудь цветную материю и облачилась в штаны, сверкая на солнце своей коричневой кожей.

Онория теперь почти ничего не надевала под платья. Кристофер с восхищением наблюдал за ней каждый раз, когда она выходила на палубу. Этим по крайней мере компенсировались неприятности, которые принесла жара.

Нос Онории покраснел и стал шелушиться. Миссис Колби любезно снабдила ее каким-то серо-зеленым кремом, и Онория не преминула им воспользоваться. Никто не смеялся над ней, потому что пахучим эвкалиптовым кремом мазались почти все.

Кристофер наблюдал за тем, как яркое солнце припекало все сильнее и сильнее, облака почти исчезли. В конце концов случилось то, чего он больше всего опасался: ветер полностью стих. Корабль замедлил ход и остановился. Паруса повисли.

Кристофер приказал людям оставаться внизу и по возможности отдыхать, не появляясь на солнце, хотя и на полубаке, и в каютах стояла невыносимая жара. Терпение людей было на пределе, а питьевая вода убывала.

Кристофер и в прежние времена нередко сталкивался с нехваткой воды. Он немедленно установил железный порядок и ввел жесткую норму на питьевую воду: кружка в день для мужчины или женщины, больному матросу немного меньше. За воровство воды или драку из-за нее полагалось наказание в виде двух дюжин плетей и урезания рациона. На некоторых кораблях наказанием за подобные проступки являлась смерть, и тогда другим оставалось больше воды, но Кристофер нуждался в людях.

– Больному матросу требуется больше воды, – пыталась убедить его Онория.

– Больной спит на своей подвесной койке весь день, – возразил Кристофер, – в то время как остальные работают на жаре. Он будет получать меньше воды. Кроме того, если я заявлю, что больные должны получать больше воды, завтра половина команды скажется больной.

По виду Онории можно было судить, что он не убедил ее. Она беспокоилась, потому что больным оказался молодой Керью. Он, слава Богу, не был болен ни чумой, ни холерой или другой заразной болезнью, от которой «Звездный крест» мог бы через некоторое время превратиться в корабль-призрак. У него была просто лихорадка от жары и чрезмерной работы.

Онория взяла на себя обязанность ухаживать за ним. Она прониклась уважением к Керью. Он научил ее управлять кораблем и объяснил, какие команды надо отдавать, когда требуется отрегулировать паруса или совсем убрать их, если ветер становился опасным. И все это он говорил спокойно, не повышая голоса. Онория была ему очень благодарна. Она стала его самой доброй сиделкой, что раздражало Кристофера.

Когда Кристофер пытался протестовать, она тотчас же превращалась из соблазнительной пиратской женщины в чопорную леди с американского Юга.

– В тебе нет ни капли сострадания, Кристофер. Я только выполняю свой долг по отношению к тому, кому меньше повезло.

– У него всего лишь простуда, а не оспа, – резко сказал Кристофер. – И ты должна в большей степени сострадать мне.

Онория высокомерно посмотрела на него.

– Я знаю, что ты был ограблен и избит в Китае или где-то там на Востоке. Мы все очень сочувствуем тебе. – Она ушла и не разговаривала с ним весь день.

Кристофер отплатил ей тем, что всю ночь занимался с ней любовью стоя, пока она не ослабела настолько, что едва могла стоять на ногах. Лишь тогда он позволил ей лечь в койку.