Зачарованные - Харт Кэтрин

В то же время, поскольку Никки надлежало держать слово перед собранием вождей, она, естественно, нервничала несколько больше, чем перед визитом к руководству школы, вызвавшему ее для отчета об учебной программе. Серебряный Шип в Черное Копыто понемногу готовили ее, посвящая в тонкости этикета, принятого на подобных ассамблеях, объясняли, что и как она может говорить, а что — нет. Конах презентовала ораторше новые мокасины и традиционное индейское платье из оленьей кожи. Никки вновь и вновь повторяла свою речь, так что теперь, разбуди ее среди ночи, она без запинки произнесла бы ее, но все еще чувствовала себя как Мария-Антуанетта по пути на гильотину. Она вспомнила старинный совет-анекдот, что если оратор хочет добиться успеха, ему следует все время помнить, что он полностью одет, а своих слушателей вообразить совершенно голыми. Когда она поделилась этим с Торном, он спросил:

— Это нужно, чтобы чувствовать свое превосходство и быть более уверенным в себе?

— Да, но это так, шутка. Не думаю, что при теперешних обстоятельствах подобный прием будет эффективен. Скорее всего, надо мною начнут хихикать, поскольку это худшее, что я могла бы сделать.

— Ты все страшно усложняешь, Нейаки. Просто думай о себе как об учителе, а о них как об учениках.

Никки обдумала его предложение, затем, усмехнувшись, ответила:

— Нет, это тоже не годится. Я расхохочусь в ту же секунду, как мысленно сопоставлю их с великовозрастными обалдуями в модных кроссовках, переродившихся чуть не в бутсы, и обвислых, как дохлые лягушки, футболках. Да и не привыкла я, чтобы студенты особенно меня слушали, во многих из них спорт давно заглушил желание учиться. В этом смысле твои шони, полагаю, окажутся гораздо более развитыми и продвинутыми.

— А что это за дохлые лягушки в футболках?

— Ох, не спрашивай! — со смехом проговорила она. — Этого не поймешь, пока не увидишь собственными глазами.

Во время первой части совета Никки сидела спокойно, стараясь не привлекать к себе внимания. Когда пустили по кругу трубку мира, набитую священным табаком, она испугалась, что ей придется принять в этом участие. К счастью, все обошлось, иначе, сделав полную затяжку, она непременно закашлялась бы. Затем каждый из десяти присутствующих вождей вставал и произносил краткую речь, преимущественно на языке шони. Серебряный Шип объяснил ей, что это соответствует протоколу всех подобных собраний. Наконец почетному обществу представили вестника будущего.

Накануне Никки нашла в своем рюкзаке пачку жевательной резинки, и теперь, в качестве прелюдии к своей речи и как жест доброй воли, она раздала гостям продолговатые упаковки. Чувствуя себя фокусником, впервые выступающим на публике, Никки наблюдала, как вожди осторожно раскрывали обертки, доставали тонкие пластинки и внимательно обследовав их, отправляли в рот и начинали жевать. Постепенно распробовав вкус, все важно закивали в знак одобрения мятно-сладкого угощения.

Завладев их вниманием, Никки про себя похихикала и приготовилась к выступлению. Серебряный Шип стоял рядом, готовый переводить ее слова тем, кто не понимал по-английски.

— Братья мои, отцы и прадеды! Серебряный Шип призвал меня из будущего, чтобы я рассказала вам, что станет с людьми вашего племени. К великой моей печали, должна сообщить вам, что за то время, что для меня прошло, а для вас еще не настало, американцы завладеют этой землей, а все индейские племена, лишившись своих домов, будут силой оттеснены в новые места поселения, расположенные западнее Великой Миссисипи. Все усилия Текумсеха окажутся тщетными, американцев ничто не остановит.

Сейчас идет война между британцами и американцами. Текумсех ошибся, решив заключить союз с британцами и склонив к тому же своих последователей. Британцы скоро оставят эти берега и никогда сюда не вернутся. Но не им платить цену за победу американцев, и не смогут они защитить своих союзников индейцев. Те из вас, что уже сейчас ищут мира с американцами, те, что не пошли за Текумсехом тропой войны, возможно, продержатся дольше, хотя я не могу обещать, что и для них все окончится хорошо. Да и кто может это знать, судьбы человеческие написаны на небесах, так ли они сложатся, иначе ли?.. Но оказавшиеся на стороне проигравших несомненно понесут наказание. Впрочем, и те, что окажутся на стороне победителей, пусть спросят себя, можно ли рассчитывать на благодарность американцев и долго ли американцы, щедрые на обещания, будут о своих обещаниях помнить?