Жемчужина Авиньона - Кейн Элейн

— Если бы сейчас было лето, ты мог бы поймать немало мух таким образом, — заметила она. — Аврил, мы давно знаем друг друга. А последние дни ты развлекаешь меня, заботишься обо мне и даже спас мою жизнь. Не бойся спросить меня о чем-то. Я постараюсь ответить тебе на любой вопрос.

— Вы и мсье Хью, у вас все в порядке?

Катарина покачала головой и тихо сказала:

— Кто это может знать? — затем громко продолжила. — Мы с Хью уже много лет друзья. Небольшое недоразумение за шашками не может разрушить нашу дружбу.

Аврил бросил на нее протестующий взгляд.

— Я вовсе не такой глупый, каким кажусь, госпожа. Я знаю, что вы его любите. Все это знают. Вот о чем мы беспокоимся. Гладмур и Бастон знают вас с рождения, а Вес ли дю Фон считает вас красивейшей девушкой во всей Франции. Они опасаются, что ничего кроме вреда не принесет вам привязанность к человеку, за которого вы не сможете выйти замуж.

— Хью — честный человек!

— С этим никто и не спорит, но…

Катарина протянула руку и обняла мальчика за плечо.

— Все будет так, как должно быть, — успокоила его она. — Все в руках Божьих, — с этими словами девушка оставила Аврила и направилась к костру, где ее уже ждали. Мальчик сокрушенно покачал головой и пробормотал:

— В руках Божьих… и в руках Хью Вунэ.

У Катарины создалось впечатление, что основной заботой сопровождавших ее мужчин было сегодня накормить ее повкуснее. Ей подали нарезанную тонкими ломтями сочную молодую свинину, приправленную какими-то лесными ягодами. От обеда еще осталось немного сыра, а Аврил охладил кувшин с грушевым сидром в соседнем ручье.

Еда была великолепна, и настроение Катарины улучшалось с каждым съеденным куском. Ее удивляло только одно — Хью почему-то не появился за ужином. Чем яснее становилось, что его не будет, тем очевиднее окружающие старались развеселить ее. Но и она, и все остальные знали, что что-то не так.

В конце концов, она не смогла больше делать вид, будто ничего не происходит и, поблагодарив мужчин за ужин, отправилась в свою палатку. Сон не шел к ней, и она долго лежала в темноте с открытыми глазами, когда лагерь давно уже затих. Может быть, остальные правы? Может, и вправду глупо отдавать свое сердце человеку, с которым ей не суждено соединиться? Катарина не могла поверить, что это так. Что-то должно произойти, измениться, так, чтобы ей не пришлось всю оставшуюся жизнь страдать! Такая любовь, какая существует между ними, должна найти выход. Иначе где же справедливость?

И все же где-то в глубине души ее продолжали мучить сомнения. Почему Хью не замечает, что все в лагере знают об их чувствах друг к другу? И почему он не пришел на ужин? Вассалы посчитали его отсутствие плохим знаком, в этом она была уверена.

Хью сказал, что любит ее, но ни слова не произнес о том, как им найти выход из создавшегося положения. И каждый раз после поцелуя он отстранял ее от себя. Казалось, он обнимал ее, не в силах справиться с обуревающей его страстью, но каждый раз сожалел о случившемся.

Когда он обнимал, когда целовал ее, Катарина чувствовала всю глубину его чувств. Но после этого он всегда старался держаться от нее на расстоянии. Причем очередную попытку к сближению всегда должна была делать она.

Лежа без сна в своей палатке, она старалась отмахнуться от настойчивых голосов, шепчущих ей на уши, что она поступает дурно. Хью сказал, что любит ее, но что-то во всем этом было не так.

* * *

На следующий день, когда Катарина встала, небо было затянуто тяжелыми, низкими тучами. Дорога, по которой они ехали, была более оживленной, разбитая множеством копыт и тележных колес. Лошадь Катарины без конца поскальзывалась на скользкой грязи, и девушка ехала молча, сосредоточенная на том, чтобы удержаться в седле.

Впрочем, все ее спутники сегодня были неразговорчивы. Хью не сказал ей ни единого слова. Он скакал на своем коне далеко впереди отряда и только в полдень прислал Аврила сказать Катарине, что привала не будет.

— Мы, наверное, совсем уже близко от Парижа, — предположила она.

Аврил поморщился.

— Верно. Мсье Гриер говорит, что мы менее чем в лиге от Королевского дворца, но мсье Хью изменил план. Мы не будем заезжать в Париж, а прямо отправимся В Шантильи. Похоже, он хочет достичь аббатства вовремя.

Все, что Катарина смогла произнести в ответ на эти слова, был лишь огорченный вздох, сорвавшийся с ее губ.