Невеста-сорванец - Коултер Кэтрин

Джеймс снова покраснел. Проклятие, и она это заметила!

— Ради Бога, Корри, поддерни платье. Хотя бы на дюйм!

— Хорошо, — покорно кивнула она.

Джеймс потерял дар речи.

— Закрой рот, Джеймс, сейчас ты точная копия Уилли Маркера, после того как я сказала ему, что ни одна девушка не выйдет замуж за такого безмозглого осла.

— Сомневаюсь, что Уилли Маркер когда-нибудь подумывал о женитьбе, — возразил он.

— Именно это он и проорал мне, — вздохнула она. — А потом попытался снова поцеловать. Ну не странно ли? После того, как я его поколотила!

— Полагаю, некоторые мужчины возбуждаются, когда девушка бьет их по голове.

У нее руки чесались коснуться его, но, естественно, предлога не было. Он уже не беспомощен. И поэтому она проговорила:

— Довольно о моем платье. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь в это прекрасное утро?

— Мои подушки сбились. Поправь, пожалуйста. Голова очень болит.

Она наклонилась над ним, взбила подушки и, выпрямившись, пробормотала:

— Может, обтереть тебе лоб розовой водой?

— Да, неплохо бы.

Напевая одну из его любимых озорных песенок, она смочила платочек водой из графина и положила ему на лоб. Сейчас ей было не до издевательских ухмылок: лицо выражало полную сосредоточенность.

— Жаль, что у меня нет розовой воды, Джеймс. Как по-твоему, вода из графина поможет?

— Еще бы! Мне уже легче.

Она продолжала обтирать его лоб медленными легкими движениями, на которые он откликался всем своим существом.

— Утром случилось нечто странное, Джеймс. Мы с горничной направлялись к тебе, когда я заметила миссис Каттер и леди Брисбетт. Я познакомилась с ними на прошлой неделе, и обе были исключительно любезны со мной. Но сегодня прошли мимо, задрав носы и глядя сквозь меня, словно я вообще не существую. Ну не поразительно ли? — сообщила Корри и, помедлив, добавила:

— Впрочем, может, они обе близоруки, но я улыбнулась и поздоровалась с ними. Что это означает? Не так странно, как парень, желающий поцеловать огревшую его девушку, но все же непонятно.

От дверей донесся сдавленный возглас. Это оказался не Петри и даже не его мать с завтраком. На пороге стояла мисс Джульетта Лоример. Из-за ее спины выглядывала миссис Лоример.

Джульетта расправила плечи, демонстрируя свой соблазнительный товар еще более откровенно, чем Корри, и, нужно признать, с большим эффектом, и спросила голосом, достаточно холодным, чтобы заморозить присутствующих:

— Могу я осведомиться, что здесь происходит?

— Здравствуйте, Джульетта, — весело приветствовал Джеймс. — Корри любезно согласилась обтереть мне лоб водой из графина, поскольку розовой воды не нашлось. У меня болит голова.

— Вам нужны более нежные руки, чтобы обеспечить достойный уход, милорд, — вмешалась миссис Лоример. — Джульетта, возьми платочек и займись делом. Мисс Тайборн-Барретт вообще не следует здесь находиться. В отличие от тебя она заявилась в спальню к мужчине одна, а это совершенно неприлично. Мне, пожалуй, стоит намекнуть об этом Мейбелле.

— Но почему же? — громко удивилась Корри, передернув плечиками. — Всю жизнь я была почти членом этой семьи.

— Это не играет никакой роли, мисс. Вам давно пора домой. Да-да, самое время распрощаться.

— Но как насчет головной боли Джеймса?

— Помолчи, Корри, — велел он и закрыл глаза, чтобы не становиться свидетелем битвы, набирающей силу в его спальне.

— Джеймс, — мелодичным голоском пропела Джульетта, — вы прекрасно выглядите. Клянусь, вы хоть сейчас готовы протанцевать со мной тур вальса. Я так рада, потому что ужасно беспокоилась о вас, когда вы исчезли, бесследно и необъяснимо. Но тут кто-то заметил, что мисс Тайборн-Барретт тоже пропала. Разумеется, это не вызвало такого скандала, как ваше исчезновение, но, согласитесь, ваше одновременное появление в Лондоне выглядит довольно странно.

За спиной Джульетты раздался кашель.

— Леди, — объявил граф Нортклифф, — я пришел, чтобы пригласить вас на чай и превосходные лимонные кексы, которые печет наша кухарка. Корри, присоединишься к нам, после того как оботрешь лоб Джеймса. Итак, леди?

Спасен. Спасен отцом.

Выхода не было. Джульетта умоляюще посмотрела на Джеймса, продолжавшего лежать с закрытыми глазами, бросила уничтожающий взгляд на Корри и, повернувшись, последовала за графом.

— Она права, Корри, — пробормотал Джеймс.