Голос призрака - Холт Виктория

— Другими словами, ты считаешь, что я внушила себе, что слышу голоса.

— Возможно, и так, Клодина.

— Нет.

— Тогда кто это? Мы обошли весь дом. Кроме нас, здесь никого нет.

Кто мог войти в дом? Ты вошла, открыв дверь ключом, и заперла ее.

У кого-нибудь есть другой ключ?

Внезапно меня осенило:

— Окно.

Конечно же.

Как-то раз мы с Дэвидом приходили осмотреть дом. Я рассказывала тебе. И мы влезли через окно.

— Где?

— Где-то в холле. — Я быстро прошла по каменному полу.

— Вот оно. Смотри, — указала я. — Сломана щеколда. Любой, знающий о ней, мог легко попасть в дом.

Он стоял, с тревогой глядя на меня.

— Так ты думаешь, кто-то был в доме, когда ты вошла? Но каким образом этот человек мог говорить с тобой в той комнате?

Если бы он бежал вниз по лестнице и вылезал в окно, ты бы услышала, ведь так?

— Я не уверена…

— Клодина, тебе показалось… Это единственное возможное объяснение.

— Нет. Я понимаю разницу между воображением и реальностью.

— У всех нас иногда разыгрывается воображение.

— Я слышала тот голос, — твердо сказала я. — Ты понимаешь, что это значит?

Кто-то знает… о нас.

Он пожал плечами:

— Ты сама себя взвинчиваешь. Забудь об этом. Мы здесь, не так ли?

Я приложил чертовски огромные усилия, чтобы ускользнуть от них.

— Полагаю, прицепилась Миллисент.

— Да, и довольно крепко. Но я был полон решимости встретиться с тобой, вот и удрал.

— Джонатан, я хочу уйти.

— Уйти?

Почему, мы ведь только что пришли?

— Я пришла сказать себе, что наши отношения должны прекратиться.

Он поднял брови и посмотрел на меня с выражением притворного раздражения.

— Я не могу больше обманывать Дэвида. Я решила положить этому конец. Я постараюсь забыть о происшедшем. И ты тоже должен забыть.

— Никогда, — произнес он. — Забыть самое лучшее событие моей жизни. Ты требуешь слишком многого. Пойдем, любимая. Ты же знаешь, у нас мало времени.

— Нет, — настаивала я. — Я не могу.

Мне нужно идти.

Он привлек меня к себе, но на этот раз я держалась твердо. У меня перед глазами стояло лицо Дэвида, я все время помнила, как сильно люблю его.

Я заявила:

— Я возвращаюсь в Эверсли. Мне не стоит больше приходить сюда. Джонатан, я не вынесу, если об этом узнает Дэвид': Я хочу, чтобы между нами все оставалось, как прежде.

— Не правда ли, немного поздно говорить об этом?

— Не знаю. Не могу ни о чем думать. Знаю только, что сейчас я больше всего хочу уйти из этого дома.

— Дурацкий старый голос лишил тебя духа.

— Он напугал меня, Джонатан, и заставил осознать все зло, которое я причинила… себе, Дэвиду и тебе. Я изменила мужу. Ты предал брата.

— Клодина, любимая, давай прекратим этот спектакль. Я люблю тебя. Я хочу тебя. Хочу больше всего на свете.

Разве этого мало?

— Как можно, ведь я жена твоего брата?

— Ты опять за свое! Я хочу тебя. Ты хочешь меня. Мы чудесно проводили время вместе. Не забывай, ты страстная женщина. Ты пробудилась. Если бы не твои угрызения совести! Нужно только соблюдать осторожность, и все будет в порядке.

В его голосе чувствовалось легкое раздражение. Он пришел, чтобы получить сексуальное удовлетворение, а я не уступала ему. Теперь-то я наконец ясно увидела, что он собой представляет, и меня постигло страшное разочарование. Я разрушила собственную семейную жизнь ради мимолетного чувственного наслаждения.

Я ошиблась, приняв тень за реальность.

Мне отчаянно захотелось повернуть время вспять, но кому и когда это удавалось?

Я выскочила прочь из этого дома. Он поспешил следом, повторяя мое имя.

Мы остановились снаружи, и я дрожащими руками заперла дверь. Я чувствовала, что закрыла сейчас эту часть своей жизни.

И всю дорогу назад в Эверсли я непрерывно думала: «Что же это за голос… Чей это голос? Голос кого-то, кто знает о моем тайном грехе».

АМАРИЛИС И ДЖЕССИКА

Наступил Новый год. С той встречи в Эндерби мы с Джонатаном больше наедине не виделись. Я избегала его и постепенно укреплялась в решении порвать с ним. Мать заметила, что со мной творится что-то неладное. Она уговорила меня пораньше уйти отдохнуть, и я с радостью согласилась. Мне хотелось побыть одной и обдумать, что же я сделала и смогу ли когда-либо исправить это.

И тут у меня возникло ужасное подозрение, что, по-видимому, у меня будет ребенок; это казалось настолько ужасным, что сперва я просто гнала от себя эту мысль. Глупо, конечно. Если это действительно так, то никуда не денешься, все равно придется об этом думать. Я хотела ребенка. Всегда хотела, но, если этому суждено случиться именно теперь, как я узнаю, кто отец?