Желание и честь - Райс Патриция

Мэриан перевела искрящийся весельем взгляд с Гэвина на Диллиан.

– Конечно, дорогой кузен, все, что угодно, только бы ты не гневался. Как жаль, что здесь нет Реджинальда. Ему бы понравилась эта сцена. Отшельника Эффингема вытащила из берлоги женщина. Леди Бланш на самом деле так красива, как говорят?

– Даже более, леди Мэриан, – ответила Диллиан. Она так же прекрасна, как ее душа.

– Просто – Мэриан. Я вас поняла. Поскольку мы должны делать вид, что не знакомы, я не могу попросить никого из моей семьи или семьи Реджинальда представить вас в свете. Может, муж моей сводной сестры знает кого-нибудь. Довольно трудно будет проследить связь между нами, не так ли?

Диллиан, встретив повелительный взгляд Мэриан, согласилась.

– Сторож с женой – плохая защита, – вмешался Гэвин. – Надо, чтобы крепкие лакеи днем и ночью стояли у каждой двери. И еще нужна горничная. Вы не переедете туда, пока их не наймут.

– Это просто смешно…

– Иначе я перееду туда вместе с вами, – пригрозил Гэвин. – Больше никаких пожаров и похищений. Вы достаете бумаги. Я нахожу нужных людей. Мы отдаем им бумаги. И уезжаем. Все.

Диллиан охватило странное ощущение, когда она почувствовала на себе взгляд Гэвина. Она стала его собственностью, которую он защищал. Она не могла разобраться, нравится ей это или нет. Она только понимала, что столкнулась с такой силой, которой не могла противостоять.

– Я привел вам горничную, как вы и просили, мисс.

Диллиан скептически оглядела горбатого лакея, которого Гэвин, очевидно, нанял прямо на улице. Спутанные волосы падали ему на лицо, а одежда висела, как на вешалке. Она пожалела, что не может найти предлога, чтобы выгнать его вон. Что-то в его поведении казалось не только знакомым, но и слишком вызывающим для слуги. Но она не хотела ссориться с Гэвином, тем более что еще только один лакей предложил свои услуги. Очевидно, временная работа мало кого привлекала.

Диллиан, на которой портниха закалывала платье, решила поскорее отделаться от нее.

– Пусть она войдет, Гримли. – Диллиан указала на свободное место среди рулонов ткани и разбросанной одежды.

У Диллиан чуть глаза не выскочили из орбит, когда она увидела появившуюся в дверях фигуру. Портниха тоже замерла, уставившись на нее. Швея, помогавшая портнихе, ахнула и тихонько хихикнула. Фигура не шевельнулась. Гримли стоял, удовлетворенно потирая руки.

– Индира Мохаммед, мисс, – с гордостью объявил он, словно это он сам отыскал ее.

Особа, закутанная в белое, с лицом, закрытым вуалью, молчала. Внезапно Диллиан поразила нелепость этой сцены. Стоявшая перед ней на коленях с полным ртом булавок портниха. Девушка, задыхавшаяся от смеха, уткнувшаяся в кусок пестрой ткани. Горбатый лакей в лохмотьях, самодовольный, как высокомерный дворецкий. И, наконец, горничная, которая должна одевать ее по последней моде, причесывать, подсказывать, как вести себя в обществе, – эта горничная стояла перед ней, закутанная с ног до головы в белое. Что-то тут было не так.

Подавив приступ истерического хохота, Диллиан пристально посмотрела на наглого лакея и обратилась к модистке:

– Мадам, будьте добры, оставьте меня наедине с этой горничной. В гостиной вас ожидает чай.

Под грозным взглядом Диллиан лакей попятился к двери.

– Гримли, стойте, где стоите!

Когда за модисткой и ее помощницей закрылась дверь, Диллиан спрыгнула со стула и, волоча за собой приколотый булавками подол, шагнула к таинственной фигуре.

– Бланш, если это ты, я живьем сдеру с тебя кожу! А если это жалкое подобие лакея – О'Тул, клянусь, у меня готов для него нож.

Из-под вуали послышался смех. Так смеяться могла только Бланш.

– Я говорила вам, Майкл, у Диллиан глаза как у ястреба, и ничего не выйдет. – Она отбросила вуаль, и Диллиан увидела следы ожогов на ее бледных щеках и глаза, уже не скрытые повязкой. Бланш заморгала и снова опустила вуаль на глаза.

Горбун, сев на диван среди разбросанных юбок и кисеи, расправил плечи, его горб куда-то исчез, и он помолодел на несколько лет.

– Но разве не стоило попробовать? Какое у нее было выражение лица! Никогда не забуду.

Диллиан схватила ножницы и нацелилась острыми концами в грудь О'Тула.

– Я убью вас, О'Тул! Перережу горло, изрежу на мелкие кусочки и отошлю вашему брату.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Черт побери, мисс, где вы слышали такую чепуху? У меня нет никакого брата.

– Ах, нет? Хотите скрывать это и дальше? Или мне рассказать всем? Гэвин не будет возражать.