Возьми меня с собой - Филлипс Патриция

На этом проводы завершились. Уильям и Пэт помахали Дженни на прощание, и она, накинув плащ – вот удача, чти он у нее оказался, – в сопровождении Тима, который нес корзинку с товаром в своей тощей руке, спустилась вниз.

Несмотря на то что королева в письме изъявляла желание посмотреть лишь на кружевные отложные воротнички, Уильям Данн положил в корзину все самые дорогие и модные образцы товара. Вполне вероятно, что королева заказывает отделку для платья и ткани в другом месте, но не исключена возможность, что она захочет поменять поставщика. Уильям справедливо полагал, что живет в стране свободного предпринимательства, так почему бы не попытать счастья, особенно если эта попытка сулит солидный куш.

– Помни, Дженни, покажи ей и образцы тканей тоже! – крикнул Уильям, выбегая на улицу.

– Пошли, Уилли, она не маленькая – не забудет.

Пэт бесила глупость мужа. Неужели он не видел, что приглашение во дворец сулило им нечто гораздо большее, чем заказы от королевской семьи? Куда больше мог сделать для них тот богач, кому приглянется свежее личико и белая грудь Дженни Данн.

– Не забудь сделать реверанс королеве! – прокричал Уильям Данн.

Дженни уже дошла до конца Лебяжьей улицы, когда до нее донеслось напутствие дяди. Она оглянулась и с улыбкой помахала ему рукой. На самом деле Дженни в душе мечтала, чтобы все поскорее закончилось. Сколько неприятностей могло произойти с ней во дворце. Что, если она споткнется и уронит корзинку с товаром, упадет перед лицом ее величества? И, кстати, что делать с Тимом? Едва ли ему разрешат сопровождать ее в покои королевы.

Дженни поплотнее запахнула плащ, тот самый, черный, с бархатным подбоем. Морозец пробирал до костей, и она, застегнув плащ у горла, мысленно еще раз поблагодарила Уильяма Джексона за его доброту. Когда придется возвращать столь полезную вещь, надо будет еще раз сказать ему спасибо – без пего она наверняка схватила бы простуду. Почему-то Дженни была уверена, что они встретятся еще раз. Несмотря на рассказы Уильяма о себе, она не считала его ни опасным, ни бесчувственным, скорее наоборот. В конце концов, о человеке судишь по его поступкам. Приятно сознавать, что в этом огромном чужом городе есть хоть один человек, который отнесся к ней по-дружески, ничего не потребовав взамен, не считая одного поцелуя. Впрочем, и поцелуй был достаточно приятным воспоминанием…

– Эй, Дженни. – Тим потянул ее за рукав, отвлекая от приятных воспоминаний. – У меня живот свело от страха.

– И у меня тоже.

– Ты думаешь, мы увидим короля?

– Не думаю, что он интересуется дамскими воротничками.

– Скорее тем, что под ними, – осклабился Тим.

– Ну, будет тебе, Тим. – Дженни, хоть и чувствовала себя обязанной отчитать паренька за наглость, в душе не сомневалась, что его наблюдение верное. Судя по тому, что она слышала, король Карл любил женщин, особенно молодых и красивых.

– Эй, погоди, у меня внутренности выворачивает, – испуганно прошептал Тим, когда до дворца осталось совсем чуть-чуть.

Покуда они достигли места, пришлось сделать еще две срочные остановки.

Дженни решила слегка удлинить маршрут – идти через Чипсайд ей не хотелось, чтобы не будить неприятных воспоминаний о том, что было связано с особняком сэра Майлза Рассела. Перед собором Святого Павла в начале Ладгит-Хилл Дженни и Тим притормозили. Собор, некогда славившийся своим роскошным убранством, обветшал – его разграбили во времена Кромвеля, и сейчас в храме вместо богослужений вовсю шла торговля. Дженни хотела было взглянуть на книжные прилавки, но времени уже не оставалось. На Стренде все стоял Майский шест, вокруг которого первого мая танцевали молочницы в венках из весенних цветов. Тим с благоговейным восторгом шевелил губами – особняки знаменитостей больше напоминали королевские дворцы, чем дома смертных. По левую сторону улицы дома утопали в пышных садах, которые спускались прямо к Темзе.

Уайтхолл растянулся вдоль реки на целую милю. Из-за обилия пристроек он мало походил на величественный дворец и внешне уступал многим другим строениям на той же улице. Но Дженни об этом не думала. Сознание того, что сейчас ей предстоит ступить в святая святых – обитель королей, наполняло ее ужасом и восторгом одновременно. Когда она протянула стражнику письмо, их пропуска тили, хотя охранник и посмотрел на них с некой надменной враждебностью и, зевнув, попенял им, что явились во дворец в такую рань.