Возьми меня с собой - Филлипс Патриция

Тим обернулся и показал стражнику язык. Дженни дернула его за рукав, призывая вести себя прилично.

– Давай костюм поправлю, – предложила парню Дженни и одернула там, подтянула здесь – лишь бы скрыть собственную тревогу. Пэт сшила Тиму костюм из добротной коричневой шерсти, отдав дань моде и прицепив пару розеток из розовых и зеленых лент на подвязки.

Назначенный час приближался, и, делать нечего, пора было заходить во дворец. Дженни из-за волнения не разглядела ни растений красивейшего сада, ни благородных оленей, пасшихся на лужайке. Она думала лишь о том, чтобы не упасть в грязь лицом перед королевой.

И вот наконец они вошли под гулкие своды. Следуя в сопровождении неприветливой охраны по бесчисленным коридорам, они подошли к королевским покоям.

Им велели подождать в узкой полутемной приемной. Дженни и Тим, открыв рот, рассматривали золоченые лепные панели и хрустальные канделябры, висевшие у них над головами. И все же обстановка дворца оказалась не совсем такой, какой Дженни ожидала ее увидеть. К ее несказанному удивлению, портьеры пообтрепались, да и окна были серыми от пыли. Заметив это, она стала замечать и другое: обивка золоченых стульев, стоявших в ряд по обе стороны от двустворчатой двери, дышала на ладан, а сами сиденья даже с виду казались продавленными, да и красный бархат, которым был обшит висевший над дверью колокольчик, тоже знавал лучшие времена. Это открытие, однако, не уронило монарха в глазах Дженни, скорее наоборот – если сам король знал, что такое нехватка средств, то он может лучше понять нужды своих подданных. Из символа власти Карл превратился в ее воображении в обычного, живого человека, которому не чуждо ничто человеческое. Теперь Дженни уже не считала необоснованными слухи о том, что слуги короля и его армия получают жалованье от случая к случаю и весьма скромное. Но при этом та же молва упорно твердила, что на подарки любовницам король не жалеет денег. Чему верить?

– Сюда.

Дженни вздрогнула. Перед широкой дверью в королевские покои возникла статная фигура во всем черном. Единственного слова, произнесенного этой величественной дамой, хватило, чтобы узнать в ней иностранку. Скорее всего она была соотечественницей королевы Екатерины, и тем не менее она как две капли воды походила на домоправительницу в особняке сэра Майлза Рассела.

– Не ты. – Дама властной рукой отстранила Тима, который хотел было войти вместе с Дженни. Без церемоний корзинка с товаром была у Тима отнята. Еле заметным взмахом руки дама в черном указала, где ему следует ждать.

– Я скоро, – шепнула ему Дженни, ободряюще улыбнувшись, и двинулась следом за португалкой.

Когда они дошли до конца очередного длинного коридора, дама в черном неодобрительно ткнула пальцем в плащ, что все еще был у Дженни на плечах. Дженни виновато разоблачилась. Тепло плаща Уильяма Джексона, помнившего тепло своего хозяина, больше, увы, не было ей поддержкой. Покои королевы оказались гораздо меньше по размерам и совсем не такими роскошными, как Дженни их себе представляла. Королева сидела за столом орехового дерева и держала на коленях раскрытую Библию. Дженни чувствовала себя так, как будто переступила черту, отделяющую тот свет от этого. Подойдя на негнущихся ногах к сидящей королеве, Дженни, к счастью, догадалась опуститься перед ней на колени.

– Я вас ждала, – сказала королева тонким, с сильным акцентом голосом.

– Ваше величество, имею честь служить вам…

Дженни подняла глаза и встретилась с королевой взглядом. К ее удивлению, добрые карие глаза португалки смотрели на нее с дружеским участием. Екатерина была женщиной миниатюрной, с детским маленьким лицом и коротковатой верхней губой, из-под которой выступали торчащие вперед зубы. Высокий плоеный воротник скрывал шею, и на фоне белой пены кружев лицо ее казалось болезненно-желтым. Екатерина протянула Дженни маленькую, в перстнях, руку, Дженни прижалась к ней губами и так бы и осталась стоять на коленях, если бы фрейлина королевы, тоже португалка, но отнюдь не миниатюрная, скорее наоборот, та самая, что привела ее к королеве, раздраженным жестом не велела Дженни подняться.

– Вы не должны так меня бояться, – сказала королева и велела своей фрейлине поднять над окном бархатную портьеру.

– Простите, ваше величество, но я не могу справиться со своим страхом, – честно призналась Дженни.

Королева улыбнулась, обнажив зубы, которых так стеснялась.