Новая любовь Розамунды - Смолл Бертрис

— Тициана? — переспросил лорд Ховард.

— Это еще один венецианский живописец, — пояснил герцог. — Ну а теперь извольте перейти к делу, милорд. День выдался погожий, и мне не терпится навестить одну цветочницу, что торгует на городской площади. Очень аппетитная особа, и к тому же сговорчивая! — Герцог посмотрел на английского посла с лукавой усмешкой. — Припоминаю Патрика Лесли в его молодые годы! Он бы не постеснялся стать моим соперником ради такого заманчивого приза!

— Ну, тогда, пожалуй, даже лучше, что он уехал, — сухо ответил лорд Ховард и тут же подумал, что неплохо бы разузнать, куда поехал неугомонный граф со своей любовницей. Во Францию? В Венецию или в Рим? Назад в Шотландию? Расспрашивать герцога об этом напрямую Ховарду не хотелось, и к тому же он не был уверен, что это так важно. Патрик Лесли был слишком незначительной фигурой. Обычным мужчиной на закате своих дней, ловившим свой последний шанс в облике молодой красивой женщины. Он не обладал ни властью, ни связями и наверняка приехал в Сан-Лоренцо с простой и понятной целью — избежать ужасов шотландской зимы и пустить пыль в глаза любовнице, расписав свои ничтожные попытки выслужиться перед королем Яковом в далекой молодости. Тем не менее лорд Ховард решил, что лишняя предусмотрительность никогда не повредит. Он коротко сообщит королю Генриху о своей встрече с графом Гленкирком и Розамундой Болтон, когда будет составлять очередной отчет. Всем известно, какое значение король придает деталям — пусть даже и самым незначительным на первый взгляд.

А Патрик и Розамунда тем временем ехали легкой рысью по дороге вдоль побережья, приближаясь к Тулузе. Первую ночь в пути они провели в городке под названием Вильроз, в соседнем небольшом герцогстве Бомон де Жаспр. Теплая погода делала путешествие легким и приятным. Несмотря на то что по мере приближения к Парижу они забирались все дальше на север, солнце светило все так же ярко. Следуя руслом реки Роны, они достигли Лиона, откуда повернули на запад, к перекрестку дорог на Руан. В долине Луары виноградники тоже зеленели сочной листвой, но здесь она появилась на несколько недель позже, чем в Сан-Лоренцо. Дальше путь лежал в Невер и Шатенеф, откуда начинался широкий тракт до самого Парижа. Чем ближе к столице, тем оживленнее становилось движение на тракте. Особенно часто встречались военные отряды. Их было гораздо больше, чем зимой. Франция готовилась к войне, навязанной ей папской «Священной лигой».

К концу апреля Патрик и Розамунда добрались до Парижа. Розамунда настолько утомилась, что была рада любому поводу ненадолго прервать путешествие. Энни разделяла ее мнение, тем более что к тому времени успела забеременеть. Герцог позаботился о том, чтобы к их приезду был готов небольшой дом, купленный им в предместьях Парижа. Консьержку предупредили заранее. Комнаты были убраны и проветрены. На время их визита наняли двух слуг — горничную и конюха. На следующее утро после прибытия Патрик отправился в Париж. Нужно было узнать, где сейчас находится король Людовик XII, и получить у него аудиенцию.

Патрику повезло: король был в Париже. Граф прождал почти целый день, прежде чем его допустили к королю. Войдя, Патрик низко поклонился и сказал так, чтобы его мог слышать только Людовик:

— Я явился по поручению короля Якова, монсеньор, и хотел бы поговорить с вами наедине.

Король, высокий привлекательный мужчина с добродушной улыбкой, приказал своим придворным оставить его с гостем наедине, и комната мгновенно опустела.

— Присядьте, милорд, — пригласил Патрика король, — и расскажите, зачем явились.

— Благодарю, — ответил Гленкирк, усаживаясь напротив короля. — Несколько месяцев назад король Яков прислал гонца в Гленкирк, мое имение на севере страны, и приказал явиться в Стерлинг, где тогда находился его двор, праздновавший Рождество. Я не видел его величество на протяжении восемнадцати лет. В свое время я был назначен первым послом короля Якова в герцогство Сан-Лоренцо. Король пожелал, чтобы я вернулся туда, причем сделал бы это тайно. Однако покров тайны был сорван, как только я оказался в Сан-Лоренцо. — Патрик улыбнулся, глядя на Людовика XII. — Хотя мой король не питал особых надежд на успех этого плана, он счел своей обязанностью предпринять все, что можно.

Я был уполномочен встретиться с представителями императора Максимилиана и венецианского дожа и попытаться ослабить союз между папой Юлием Третьим, Испанией и Генрихом Тюдором. Как вам известно, король Англии подталкивает моего короля к вступлению в их союз. Но Яков Стюарт не нарушит слова, данного Франции, милорд. И я послан сюда с единственной целью — уверить вас в его преданности.

— Я нисколько в нем не сомневался, — заверил король Франции. — А ваша миссия, как и следовало ожидать, закончилась неудачей.

— Да, это так. Тем не менее мне удалось зародить недоверие к Генриху Тюдору в представителях обеих стран, — добавил граф.

— И как же это вам удалось? — со снисходительной улыбкой поинтересовался Людовик.

— Я просто рассказал правду о характере этого человека и его непомерном честолюбии. — Граф позволил себе улыбнуться в ответ. — Вы наверняка знаете о неприятной истории с фамильными драгоценностями достопочтенной Маргарет.

— Знаю, — утвердительно кивнул Людовик. — Действительно неприятная история. Доведись нам встретиться лично — вряд ли мне понравился бы такой человек, как этот Генрих Тюдор. Впрочем, думаю, такая встреча не произойдет, хотя моему зятю Франсуа рано или поздно придется иметь с ним дело. Но мне почему-то кажется, что они поладят, ведь у них такие похожие характеры! Франсуа, как и Генрих Тюдор, наделен непомерным честолюбием и алчностью и готов подгрести под себя все, до чего сумеет дотянуться. Тем не менее он хороший муж для моей дочери. — С этими словами Людовик поднялся с кресла, давая тем самым понять, что аудиенция окончена. — Передайте королю Якову, что я ценю его попытки помочь Франции. И особенно благодарен за верность данному слову. Я знаю, как это нелегко. О его шурине давно идет худая слава.

Граф почтительно поклонился:

— Я передам ваши добрые пожелания своему королю, милорд, и я благодарю вас за аудиенцию.

Не поворачиваясь спиной к королю, как предписывал придворный этикет, а пятясь к двери, Патрик вышел и поспешил вернуться в маленький домик на берегу Сены в предместьях Парижа.

Розамунда ждала его с нетерпением.

— Я начала тревожиться за тебя, когда стало темнеть, — в волнении проговорила она. — Ты, наверное, так ничего и не ел? Идем. Дермид принес из таверны отличный ужин. — Взглянув на Патрика повнимательнее, Розамунда заметила, что он подавлен чем-то. — Энни немного нездоровится, и я велела ей отдохнуть. Первая беременность часто бывает нелегкой. — Розамунда сняла крышку с супницы и наполнила тарелку ароматным бульоном. — А эти французы знают толк в кухне! — заметила она, пододвигая тарелку Патрику и отрезая кусок свежего хлеба. — Ешь, Патрик, а потом расскажи мне, как прошел день.