Королевский подарок - Гарвуд Джулия

Подобная самоуверенность вызвала у Николя смех.

Ройс улыбнулся.

– Мне жаль разочаровывать тебя, Хью, – вмешался он, – но после ужина Николя будет занята. Нам надо о многом поговорить, правда, Николя?

Теперь он сдавил ей обе ладони, показывая, что ждет от нее согласия. Николя не понравился ни взгляд его глаз, ни решительно сжатые челюсти. Такой вид Ройс принимал всякий раз, когда начинал выговаривать ей.

Хью очень не хотелось терять последнюю возможность поиграть с Николя в шахматы.

– Я унижусь до мольбы, – обратился он к Ройсу.

– Можно сыграть одну партию, – поддержала Хью Николя. – На это не уйдет много времени. Я быстро обыграю его. А пока мы играем, ты сможешь прочесть мне все свои наставления.

Самой Николя такой ход событий очень нравился, а Ройс недовольно насупился.

– Я вовсе не собираюсь читать тебе нотации, – возразил он, – просто нам надо многое обсудить.

Николя бросила недовольный взгляд на Ройса. Она была готова фыркнуть.

– Так же, как мы обсуждали по пути в Лондон, когда ты непрерывно говорил всю дорогу, а мне оставалось только слушать? – Не дождавшись от него ответа, она повернулась к Хью. – Я называю эти обсуждения наставлениями, – пояснила она.

Хью изо всех сил старался сдержать смех. Казалось, Николя нарочно злит мужа. Да и сам Ройс не был похож сейчас па счастливого супруга. Он отпустил ее и откинулся на стуле, сложив руки на груди. Его взгляд, казалось, был способен испепелить все вокруг. Николя стоило больших усилий не рассмеяться, но сдаваться она не собиралась.

– Это просто мое наблюдение, – заявила Николя.

Никуда не годится – она спорит с ним в присутствии гостя. Не важно, что Хью его друг. Он хочет обсудить с ней очень личные вопросы, которые касаются только их двоих. Нельзя так бездумно посвящать в них посторонних.

– Ладно, можешь сыграть, но только одну партию, – согласился он. – Ты не против, Хью?

Его друг тут же направился к камину, на полке которого лежали деревянные шахматы. Он потирал руки, предвкушая удовольствие.

Николя улыбнулась и повернулась к Ройсу спиной.

– Я тоже согласна, – сказала она.

– Согласна с чем? – Ройс удивленно приподнял бровь.

– Сыграть одну партию.

– Но я и не спрашивал твоего согласия, Николя, – произнес с улыбкой Ройс.

– Иногда с тобой так трудно, Ройс, – ответила она.

– Только иногда?

Николя искренне обрадовалась, когда Элис начала убирать со стола и разговор прервался.

– Очень надеюсь, что твое настроение изменится в лучшую сторону, – прошептала она мужу.

Она встала из-за стола и принялась помогать Элис, стараясь не смотреть на насупленное лицо Ройса.

Когда стол освободили и насухо вытерли, Хью положил шахматную доску на середину и начал расставлять фигуры. При этом одна упала на пол. Николя тревожно воскликнула:

– Хью, прошу вас, будьте осторожней. Эти фигурки вырезал мой отец. Мне очень хочется сохранить их.

Хью поднял фигурку и принялся протирать ее рукавом.

– Ну вот, совсем как новая, Николя. Эти фигурки действительно вырезал ваш отец? Взгляни, Ройс. Прекрасная работа! Посмотри, какая корона. У вашего отца были золотые руки, Николя.

Ройс взял фигурку и поднес ее к свече, чтобы получше разглядеть. Николя подошла к Ройсу и встала у него за спиной. Она положила руку ему на плечо и наклонилась, чтобы тоже посмотреть на фигурку.

– Видишь вот эту щербинку на короне? Я помню, как она появилась. Когда отец вырезал королеву, он рассказывал нам одну смешную историю, которую мы слышали не менее дюжины раз. И когда он дошел до конца, то так смеялся, что порезал себе палец, а у королевы сделал щербинку в короне, вот здесь. – Она наклонилась еще больше вперед, упершись грудью в плечо Ройсу, и показала крошечную выемку в короне.

Голос Николя звучал так тепло, что Ройс немного оттаял.

– А вы смеялись вместе с отцом, когда он рассказывал свою историю в очередной раз? – спросил он.

Николя ответила не сразу. Она улыбнулась, в глазах у нее сверкнули искорки, от которых внутри у Ройса все сжалось. «Как она хороша, когда беззаботно улыбается», – подумал он.

– Конечно, смеялись. Мама говорила, что отец обидится, если мы не будем смеяться.

– Значит, твоей матери чувства отца были не безразличны?

Николя кивнула головой.

– Так же, как мне твои, – сказала она с очень серьезным видом. – Чему ты удивляешься? Разве жене могут быть безразличны чувства мужа? – спросила она. – Это же в порядке вещей.