Любить запрещается - Картленд Барбара

Девушка говорила с отчаянием, и через некоторое время Дарт Гурон негромко произнес:

– Возможно, вы правы.

– Я должна уехать, вы ведь понимаете?

– Да, кажется, понимаю, хотя это и не входило в мои намерения.

– Но почему, почему? – спросила Ария.

Она стояла на ступеньках, так что ее глаза были вровень с его глазами. Ей показалось, что его взгляд скользнул по ее лицу и на миг задержался на ее губах – немного припухших, израненных его бешенными поцелуями.

Ария почувствовала, что краснеет, но не могла двинуться и избежать его пристального взгляда. К ее изумлению, выражение его лица вдруг изменилось, и ей показалось, что что-то побудило его к действию.

– Уезжайте, и черт с вами! – сердито произнес он и пошел назад, вошел в библиотеку и хлопнул за собой дверью.

Глава XII

Лулу Карло вошла в свою спальню и прикрыла за собой дверь. Весь вечер она пила, и сейчас, в час ночи, ее глаза слегка затуманились, щеки раскраснелись, а серебристые волосы были в некотором беспорядке.

Однако она по-прежнему была красива. Мягкий, приглушенный свет подчеркивал ее красоту, так что каждое из ее отражений в многочисленных зеркалах, украшавших спальню, представляло ее под некоторым волнующим, соблазнительным углом.

Лулу присела у туалетного столика. Она смотрела на себя в зеркало, но не видела превосходных, точеных черт лица, нежной кожи или прекрасного изгиба довольно полных губ.

– Черт возьми! – Она посмотрела на фотографию Дарта на соседнем столе в затейливой рамке из золота, украшенной полудрагоценными камнями. Фотография представляла собой всего лишь случайный снимок, сделанный фоторепортером во время матча в поло, ибо Дарт ни за что не согласился бы войти в фотостудию, но запечатлела то привлекательное, что было в его лице, и врожденную грацию его стройной фигуры.

– Черт возьми! – повторила Лулу.

Она поднялась и немного нетвердой походкой стала расхаживать по комнате. Ее тревога и волнение были вполне искренними, но она не могла не играть, то откидывая голову так, что ее гибкая прекрасная шея придавала ей лебединую грацию, то сжимая руки и прижимая их к маленькой острой груди.

Тем не менее через некоторое время даже позы, которые она принимала, перестали ее занимать. Она снова села и принялась барабанить пальцами по полированному дереву туалетного столика.

До сегодняшнего вечера она и представить себе не могла, что есть хоть малейших шанс, что ее так хорошо продуманные планы могут закончиться неудачей. Но сейчас какой-то ужасный кошмар, от которого нельзя скрыться, закрался ей в душу, и она начала терять свою самоуверенность и веру в то, что все закончится благополучно.

С той самой минуты, когда она встретила Дарта, Лулу поняла, что поймать его в свои сети будет нелегко, но все же решила завладеть им в тот вечер, когда их познакомили на вечеринке в Нью-Йорке. Она вспомнила хозяйку вечера, которая сказала ей тогда: «Лулу, ты просто обязана познакомиться, с самым привлекательным мужчиной во всей Америке. Мистер Дарт Гурон – мисс Лулу Карло».

Она нетерпеливо отвернулась от мужчины, с которым разговаривала, и теперь, оглядываясь назад, вспомнила, как ее сердце остановилось. Конечно, она слышала о нем раньше – а кто не слышал? Она видела его фотографии, читала о нем в светской хронике всех газет, которые открывала, но особо не заинтересовалась, поскольку их жизненные пути не пересекались.

Когда речь шла о ней самой, Лулу могла сосредоточиться на достижении своей цели. В тот вечер она поняла, что Дарту Гурону суждено сыграть важную роль в ее жизни, и ни на минуту не представляла себе, как что-то может серьезно помешать ей получить желаемое.

После той первой вечеринки они довольно часто встречались, а когда Лулу уехала в Калифорнию подписывать контракт на съемки, он обручился с Беатрис Уоттон.

Когда она развернула газету и увидела объявление об их помолвке, то не поверила, что это правда. Ярость заставила ее согласиться на условия, которые впервые за всю ее карьеру в кино не позволили ей вытянуть из компании, которая ее нанимала, неизмеримо больше, чем они предлагали. Она спешила, и ее душа не была расположена к схватке.

– Отлично, джентльмены, – сказала она им, – составьте контракт, я подпишу. Сегодня вечером я уезжаю в Нью-Йорк.

В кинокомпании все были изумлены, но испытали чувство облегчения. Споры с Лулу Карло относительно денег уже вошли в историю кинематографа. Обычно они заканчивались нервным расстройством для одного-двух служащих компании, тогда как Лулу неизменно выходила победительницей, и именно с той суммой наличными, на которую нацеливалась.