Я люблю другого - Картленд Барбара

Затем Фенела осознала, что, хотя у дамы, которая стояла сейчас на пороге ее дома, и седые волосы, у нее имелось определенное сходство с их матерью в темной голубизне глаз и изгибе растянутых в улыбке губ.

– Здравствуйте, – смущенно проговорила приезжая. – Думаю, что леди Коулби успела позвонить вам и сообщить о моем приезде. Мое имя Джулия Мак-Клелланд.

– Свекровь звонила мне, – ответила Фенела, – я Фенела, а это моя сестра My.

– Извините меня за столь внезапный визит, – проговорила мисс Мак-Клелланд, – но Реймонд уверил меня, что так приехать будет лучше всего. Но сейчас я уже не уверена, что он был прав.

– Входите, пожалуйста, – пригласила ее Фенела.

Она провела Джулию Мак-Клелланд в пустующую мастерскую, надеясь на то, что Саймон не услышит их голоса, когда они будут проходить через зал.

– Какая чудесная комната! – воскликнула мисс Мак-Клелланд, а затем добавила, заметив мольберт:

– Полагаю, это место, где работает ваш отец? Леди Коулби говорила что-то о том, что у него неладно с глазами. Простите, но это очень серьезно?

– Боюсь, что да, – ответила Фенела. – Он ослеп.

– Ах, какая ужасная трагедия! – воскликнула мисс Мак-Клелланд.

– Мы все еще надеемся на его исцеление, – сказала Фенела.

– Я тоже, – тихо проговорила Джулия Мак-Клелланд.

Воцарилось неловкое молчание, затем мисс Мак-Клелланд, присев на диван, сказала:

– Наверное, лучше всего мне приступить к своим объяснениям с самого начала. Уверена, что вы так же смущены нашей встречей, как и я, но вся вина за это целиком лежит на Реймонде. Это именно он не дал мне возможности сначала написать вам письмо. Видите ли, когда он был у нас с визитом и просил меня приехать в Фор-Гейблз, чтобы познакомиться с вами, он не был уверен в том, что, получив мое письмо, вы не откажетесь каким-либо образом от встречи со мной.

– Какая глупость! – порывисто возразила ей Фенела.

– Не знаю, – ответила мисс Мак-Клелланд. – Понимаете, я всегда была уверена в том, что мы, то есть моя семья, поступили неправильно. Мой отец был человеком с непреклонным характером. Боюсь, что он так никогда и не простил вашу мать за то, что она вышла замуж против его воли. Он был человеком старой закалки – гордым и несгибаемым; в наши дни это, наверное, звучит просто-таки смехотворно, вы не находите?

– Он умер? – спросила My.

Да, он умер в прошлом году, а моя мать умерла несколько лет назад. Я осталась совсем одна – единственная ваша близкая родственница по материнской линии.

– Вы очень удивились, когда увидели Реймонда? – спросила My.

– Очень, – ответила мисс Мак-Клелланд. – Не зная сначала, кто он, я тут же уловила фамильное сходство, как только Реймонд произнес первое слово. Вы, разумеется, тоже очень похожи на вашу мать.

Говоря это, она наклонилась, чтобы коснуться руки Фенелы.

– У меня никогда не было рыжих волос.

– Может быть, но у вас точно такой же овал лица, и улыбаетесь вы так же, как она. Эрлайн была таким чудесным человеком, и не могу описать вам, как сильно мне не хватало ее все эти годы.

– Почему же вы никогда не писали ей? – спросила Фенела.

Если я скажу вам, что боялась, вы сочтете это глупостью, не правда ли? – ответила ей тетка. – И тем не менее это правда. Понимаете, хотя я была на восемь лет старше, чем Эрлайн, отец меня воспитывал очень строго и чересчур сурово. Боюсь, что в своем поведении он в чем-то напоминал тирана. Нам едва было разрешено иметь собственные мысли и чувства, если он относится к ним неодобрительно. Но Эрлайн всегда вела себя независимо, даже тогда, когда она была еще девочкой, и, по-видимому, из-за ее сильного духа отец любил эту дочь больше, чем всех остальных своих детей. У нас были еще два брата, но они погибли на последней войне.

– Да, но если он так ее любил… – начала было My.

– Именно поэтому он был так резко настроен против ее побега, – прервала ее мисс Мак-Клелланд. – Вы знаете, если очень любить какого-нибудь человека, этому человеку будет так легко обидеть вас. Он был в одно и то же время оскорблен и зол, и, наверное, именно поэтому для него было невозможно простить вашу мать. Но мне кажется, что вплоть до своей кончины он скучал по ней.

– Как жаль, что я не знала его, – проговорила My.

– Я тоже так считаю, – сказала тетя Джулия. – Насколько он почувствовал бы себя счастливее, если бы узнал своих внуков, но понимаете, в его присутствии о вас никто и никогда не говорил, так как нам раз и навсегда категорически запретили упоминать о вас и вашей матери.