Жемчужина Авиньона - Кейн Элейн

Прошло уже два месяца с той поры, как она приехала в аббатство. Дни ее были заполнены тишиной и покоем. У нее появилось множество подруг среди монахинь, особенно много времени она проводила с сестрами Эдит и Жюли. Эта парочка по-прежнему была неразлучной. Обе монахини носились с Катариной, как наседки. Впрочем, Катарину было за что ценить. Знания по медицине, которыми она щедро делилась с монахинями, оказались во многом новыми, и вскоре два барона из Парижа даже отправили в монастырь своих дочерей специально для того, чтобы они поучились у Катарины. Она была очень занята в монастыре. Ей было хорошо здесь, но она не забыла.

Все вокруг было покрыто тонким слоем белого снега, и она вспомнила ту ночь, когда они с Хью прятались в кусте можжевельника. Прислонившись спиной к каменной стене, Катарина позволила своим мыслям унестись к тем счастливым временам. Она вспомнила Хью, скачущего на своем Цефее за кабаном или оленем еще в те времена, когда ей было двенадцать. Каким сильным и безупречным казался он ей тогда. Как же она не смогла разглядеть его истинного лица? Как не поняла, что он просто хотел приятно провести с ней время?

Она вспомнила злые слова Жофрея Уинфри. Голос его звучал в ее ушах, как ни старалась она прогнать воспоминания о событиях той трагической ночи. Как часто она слышала эти слова — во сне, во время работы, снова и снова. Злые, резкие, безжалостные слова. Она не поверила им, но они оказались правдой. «Мы говорим, что стремимся к правде и благочестию, Катарина, но мы всего лишь пленники собственных страстей. Что же хуже? Признать правду или скрывать ее?»

Катарина ненавидела Жофрея Уинфри тогда, продолжала ненавидеть его и сейчас. Но он оказался более честным человеком, чем тот, которого она любила.

К Катарине подошла Эсселина, глаза ее возбужденно блестели.

— Катарина, представляешь, у нас на Рождество будут гости!

Катарина взглянула туда, куда указывала пальцем ее подруга. Она увидела двух всадников, скачущих по белой дороге по направлению к аббатству.

— Рыцари, — сказала она с грустной усмешкой. — Это всего лишь пара рыцарей.

* * *

— Мир вам в светлое Рождество, — крикнул Теренс монахиням, вышедшим встретить их у дверей аббатства. Спешившись, он низко поклонился, прижимая покалеченную руку к туловищу.

— И вам счастливого Рождества! — хором ответили монахини.

— Прямо, как жирные куропатки, ждущие, чтобы их подали к столу, — шепнул Жан ему на ухо.

Теренс широко улыбнулся и кивнул.

— Можем ли мы предложить вам кров в эту холодную ночь? — осведомилась одна из монахинь.

— Конечно, можете, — ответил Теренс. — Нам много не требуется. Хватит и соломенного тюфяка в хлеву.

— Ну что вы, мсье, — возмущенно заговорила вторая послушница. — У нас прекрасный дом для гостей, вам там будет удобно. Там вам подадут горячий ужин. Наш долг оказывать путешественникам такого рода услуги.

Теренс снова поклонился, благодаря монахинь за гостеприимство.

— В таком случае следуйте за нами, — сказала одна из сестер и направилась в сторону конюшни. — Мы предложим вам кров и стол, но за своими лошадьми вам придется ухаживать самим.

— Мы у вас в долгу, сестры.

— Куда вы едете? — поинтересовалась одна из сестер, та, которая показалась Жану более разговорчивой.

— Скажите, сможем ли мы сегодня увидеть настоятельницу?

Обе монашки резко остановились и с подозрением посмотрели на него.

— Я уверена, что настоятельница встретится с вами завтра, — вежливо сказала одна из них. —

Сейчас она на мессе, затем будет вечерняя трапеза, затем исповедь. Потом она будет молиться, а потом будет уже слишком поздно, чтобы принимать посетителей.

— Боюсь, моему другу необходимо увидеть ее, — мягко сказал Теренс, бросив на Жана предостерегающий взгляд. — Видите ли, мы полагаем, что его сестра находится в монастыре.

— Ваша сестра!? О, как это чудесно! Так на кого же вы похожи? — воскликнула одна из монахинь, внимательно разглядывая Жана в свете заходящего солнца.

— Он похож на сестру Констанцию, дорогая, — заявила вторая.

— Нет, нет, ты ошибаешься, у него черты сестры Дельфины-Марии.

— Да нет, это ты ошибаешься.

— Вы обе ошиблись, сестры, — вставил, наконец, слово Жан. — Мою сестру зовут Катарина. Катарина де Трай, и она не послушница, а гостья.

— Катарина! Вы брат нашей дорогой Катарины? Как чудесно! — воскликнула та из сестер, что показалась Теренсу чуть меньше ростом. — Вот будет сюрприз для нее! Она ведь не знает, что вы приезжаете, верно?