Невинное развлечение - Куин Джулия

Она решила рассмотреть проблему под другим углом.

Она вздохнула. Никаких идей.

Но ведь можно и не искать причин. И Оливия решила не думать об этом хотя бы до завтрака. На полный желудок она всегда лучше соображает.

Она уже наполовину покончила с утренним туалетом и как раз старалась сидеть неподвижно, пока горничная закалывала ее волосы, когда в дверь постучали.

— Войдите! — крикнула она и тихо спросила Салли: — Ты просила принести шоколад?

Салли помотала головой, и обе они обернулись на служанку, объявившую, что сэр Гарри ждет ее в гостиной.

— Так рано? — Было уже почти десять утра, то есть явно не утренняя зорька, но все же для визитов было еще несусветно рано.

— Мне попросить Хантли объявить, что вы не принимаете?

— Нет, — ответила Оливия. Гарри не пришел бы так рано без веской причины. — Пожалуйста, скажите ему, что я скоро спущусь.

— Но миледи, вы еще не позавтракали, — воскликнула Салли.

— Не думаю, что умру от истощения, пропустив один завтрак. — Оливия вздернула подбородок и посмотрела на собственное отражение в зеркале. Салли трудилась над весьма сложной прической, с косами, локонами и минимум дюжиной шпилек. — Может, сегодня сделаем что-нибудь попроще?

Салли разочарованно опустила плечи.

— Мы уже почти закончили, обещаю.

Но Оливия уже вытаскивала шпильки.

— Простой пучок вполне подойдет. Никаких изысков.

Салли вздохнула и начала переделывать прическу. Через десять минут Оливия уже спускалась по лестнице, пытаясь не обращать внимания на то, что из-за спешки волосы закрепили плохо, одна прядь уже болталась, и ее приходилось все время заправлять за ухо. Когда она появилась в гостиной, сэр Гарри сидел в дальнем конце комнаты за небольшим письменным столом у окна.

Казалось, что он… работает?

— Сэр Гарри, — произнесла она, несколько неуверенно глядя на гостя. — Так рано.

— Я пришел к заключению, — сказал он, вставая.

Она выжидательно смотрела на него. Его голос звучал так… решительно.

Он сцепил руки перед собой, широко расставил ноги.

— Я не могу позволить вам оставаться с принцем наедине.

Он уже говорил это прошлой ночью, но право же, что он может с этим сделать?

— Сушествует только один выход, — продолжил он. — Я стану вашим телохранителем.

Она изумленно застыла.

— У него есть Владимир. У вас есть я.

Она все еще изумленно пялилась на гостя.

— Сегодня я буду здесь, с вами, — объяснил он.

Она несколько раз моргнула и, наконец, обрела дар речи.

— В моей гостиной?

— Вы только не подумайте, что меня придется развлекать, — сказал он, кивнув на какие-то бумаги на письменном столике. — Я принес с собой работу.

О Господи, он что, решил здесь поселиться?

— Вы принесли работу?

— Простите, но я дейстительно не могу терять целый день.

Рот у нее открылся, но прошло несколько секунд прежде, чем она сказала:

— О!

А, правда, что еще можно сказать на такое?

На лице его возникло выражение, которое сам он, видимо, считал ободряющей улыбкой.

— Почему бы вам не взять книгу и не присоединиться ко мне? — он указал на кресла в центре комнаты. — О, я забыл, вы не любите книги. Ну что же, газета тоже отлично подойдет. Садитесь.

И снова ей понадобилось некоторое время, чтобы обрести способность говорить.

— Вы приглашаете меня присоединиться к вам в моей собственной гостиной?

Он ответил ей спокойным взглядом.

— Я бы предпочел оказаться в моей собственной гостиной, но не думаю, что это приемлемо.

Она медленно кивнула, но не потому, что с ним согласилась… хотя, если задуматься, то согласилась, во всяком случае, с окончанием его фразы.

— Ну, значит, мы договорились, — заключил он.

— Что?

— Вы киваете.

Она прекратила кивать.

— Не возражаете, если я сяду? — спросил он.

— Сядете?

— Мне действительно нужно работать, — объяснил он.

— Работать, — повторила Оливия. Да, беседа ей сегодня удавалась просто блестяще.

Он поднял брови, и только тут она поняла, что он имеет в виду: он не может сесть, пока она стоит. Она хотела уже было сказать «Пожалуйста, чувствуйте себя как дома», и даже произнесла «Пожалуйста», потому что в нее двадцать с лишним лет вбивали правила вежливости. Но здравый смысл (и возможно, немалая доля чувства самосохранения) победил, она остановилась и вместо задуманной фразы сказала: