Темный огонь - Джойс Бренда

Граф помрачнел. Зачем он предается глупым фантазиям? Джейн явно ненавидит его… но он и не собирается приставать к ней с нежностями. Она лгунья, обманщица, и он ей этого никогда не простит. Она пыталась скрыть от него дочь, его собственную плоть и кровь! Она была его врагом, и ему следует помнить об этом.

Но она была еще и матерью его ребенка.

Граф поневоле ощутил сильное волнение.

Он подошел к двери детской и заглянул внутрь. Его дочка мирно спала, но граф не улыбнулся при виде дочери. Нет, Джейн не будет счастлива, когда он сообщит ей о своем решении. Он ни на секунду не мог усомниться в том, что она будет сопротивляться изо всех сил, когда он скажет, что они должны пожениться.

И это очень огорчало графа.

Глава 32

Проснувшись на следующий день, Джейн ничуть не удивилась, обнаружив в своем доме графа Драгморского. Но, правда, сердце ее подпрыгнуло, когда на столике в холле она увидела его небрежно брошенные перчатки и хлыстик.

– Молли!

Горничная выскочила из кухни.

– Доброе утро, мэм! Как вы себя чувствуете? В гостиной графа не было.

– Спасибо, хорошо. А где Николь? Где граф?

– Гуляют.

Охваченная волнением, Джейн поспешила в кухню. Она помедлила у двери, ведущей во двор за домом, приоткрыла ее, но не торопилась выходить. Представшая взгляду Джейн картина развеселила ее.

Здоровенный граф взгромоздился на маленькие розовые качели. Выглядел он преглупо. Вообще-то, похоже было на то, что качели вот-вот рухнут под его весом. На его коленях сидела Николь; граф осторожно раскачивал качели, отталкиваясь от земли мощными ногами. Николь вертелась и пищала, и беспрестанно повторяла те слова, которые она уже научилась произносить. Чаще всего звучало «мама».

Джейн не смогла удержаться от улыбки. У нее стало невероятно тепло на душе. Хуже того, на ее глаза набежали слезы, мешая смотреть. Джейн была тронута, и ей вдруг стало стыдно из-за того, что она так долго не позволяла встретиться отцу и дочери.

Теперь-то Джейн было ясно, что граф не намерен отбирать у нее малышку. Может быть, он просто потребует, чтобы ему было дозволено видеть девочку, когда он захочет?

Должно быть, Джейн невольно выдала свое присутствие, потому что граф поднял голову и, увидев ее, тут же вскочил на ноги. Николь протестующе завизжала. Граф смущенно посмотрел Джейн в глаза.

– Я решил погулять с ней немножко, – сказал он так, словно пытался оправдаться. – Ей нравятся качели.

Джейн старательно скрыла улыбку.

– Да, нравятся, – ровным тоном откликнулась она. Но, видит Бог, ее сердце при этом рвалось к Нику. Джейн вежливо спросила: – Может быть, войдешь и позавтракаешь с нами?

Граф остолбенел. Но тут же глаза его вспыхнули серебряным огнем, и он шагнул вперед, крепко держа вертящуюся во все стороны Николь.

В это утро граф был спокоен, и Джейн тоже. И она очень остро ощущала его присутствие. Его рост… она и забыла, какой он высокий. И какие у него широкие плечи. И какой он сильный, мощный… казалось, он заполнил собой крошечный дворик. Она и забыла, как он хорош собой. Забыла, что у него серебристые глаза, густые брови, высокие скулы, крепкий подбородок, прямой красивый нос. Он был великолепным мужчиной. И по-прежнему не обращал внимания на условности.

Рубашка на графе была наполовину расстегнута. И Джейн видела его широкую грудь и черные волоски на ней. Но среди черных мелькали и седые. Бриджи графа были по колено испачканы… неужели он играл с Николь на газоне? И бриджи эти были облегающими, плотно облегающими, он всегда носил такие… они слишком подчеркивали кое-что. И Джейн, не успев и сама понять, что делает, уставилась на его пах… но тут же отвернулась, чтобы пропустить графа и Николь в дом.

Щеки Джейн порозовели. И ей стало тепло… так тепло… и в теле возникла легкая ноющая боль. Джейн отчетливо припомнила вчерашний вечер. Его тело, прижимающееся к ней. Его силу, жар… возбуждение…

Она по-прежнему желала его.

Крепко сжав губы, Джейн вслед за графом вошла в веселую бело-голубую кухню.

– Молли, граф позавтракает с нами.

Она жестом пригласила Ника следовать за ней в столовую. Она старалась не встречаться с ним взглядом. Забрав у него Николь, она усадила девочку на детский стульчик. Николь радостно смеялась, хлопая по столику пухлыми ладошками. Она любила поесть.

Джейн села на свое обычное место, во главе небольшого обеденного стола на восемь человек. Граф неловко устроился слева от нее, напротив дочки. Они с Джейн не обменялись ни словом. Джейн принялась кормить Николь, говоря ей всякие милые глупости, а граф, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула, бесстрастно наблюдал за обеими.