Зимние костры - Линдсей Джоанна

— Но он еще слишком молод, чтобы успеть накопить столько сокровищ. Должно быть, в юности часто совершал набеги.

— Нет, — ухмыльнулся Коран. — Почти все, что ты видела, Гаррик привез с востока. Он умеет выгодно торговать!

Юноша запер кладовую, и они вместе вернулись в дом. Услышав громкий хохот и пьяные выкрики, Бренна распрощалась с Кораном и поспешно поднялась наверх, в комнату для шитья.

Хотя была уже середина ночи, девушка никак не могла уснуть. Она то и дело ворочалась с боку на бок, металась, стараясь зарыться поглубже в меха. В комнате был небольшой очаг, но сегодня Бренна не разожгла огонь и теперь жалела об этом. Странно, но она не помнит, было ли когда-нибудь так холодно дома. Правда, и там выдавались морозные зимы.

Дом… такой далекий… Никого не осталось, ни родных, ни друзей, ничто и никто не ждет ее там. Как она тоскует по отцу! Будь он жив, наверняка перевернул бы небо и землю, чтобы отыскать дочь. Но все это хотя и светлые, но пустые мечты. Она скучает и по Линнет, которая так близко, но все же недосягаема. И, к своему ужасу, Бренна тосковала даже по сводной сестре.

Если эта жалость к себе не дает спать, то скоро она вообще расплачется, как ребенок!

Мгновение спустя девушка услышала скрип ступенек и громогласный окрик:

— Бренна!

— Клянусь всеми святыми, викинг, не хватало еще, чтобы крыша обрушилась! — пробормотала Бренна, подходя к двери. — Я здесь. Ты, конечно, успел уже разбудить мать своими воплями. Неужели не мог сообразить!

— Эта добрая женщина уже привыкла, что ее вечно поднимают среди ночи, особенно во время празднеств, — отозвался Гаррик во весь голос, так что Бренна невольно поморщилась.

— Ее муж, но не пьяный до полусмерти сын, — негромко упрекнула она. — Ну, и что тебе нужно в такой час?

— Я не пьян, госпожа, — неожиданно серьезно заверил Гаррик, широко улыбаясь всеми ямочками. — И хочу тебя. Очень.

Неожиданно рассмеявшись, он обнял ее за талию, поднял и понес в свою комнату. Переступив порог, он поставил Бренну на ноги. Она, настороженно глядя на него, отступила к дивану, воспользовавшись тем, что Гаррик запирает двери. Он обернулся, но не сделал попытки подойти к девушке.

— Не выпьешь ли вина со мной? — вежливо осведомился он.

Бренна поколебалась, не в силах разгадать, что за новую ловушку готовит ей Гаррик. Откуда эта внезапная смена настроения? Она прекрасно помнит, как он говорил, что рабам запрещается пить вино.

— Согласна, — выговорила она наконец и свернулась клубочком на диване, пока Гаррик наполнял чаши из меха с вином. В комнате горела единственная свеча, отбрасывая на стены и пол тусклый дрожащий свет, но Бренна ясно видела лицо Гаррика. Он действительно не был пьяным, как сначала показалось Бренне, и уже переоделся в темно-зеленые штаны и мягкие сапоги, отороченные белым мехом. Белая шелковая туника была вышита по подолу и длинным рукавам золотой нитью. На груди висел золотой медальон с единственным большим изумрудом в центре, вместо серебряного с гравировкой, который он обычно носил. Сейчас Гаррик выглядел ослепительно, и Бренна неожиданно поняла, что не может отвести от него глаз.

Он принес ей чашу. Девушка сделала маленький глоток, наслаждаясь сладостно-горьковатым вкусом, и опустила чашу на колени, наблюдая, как Гаррик разводит огонь в очаге. Она почти забыла о холоде, забыла обо всем, кроме того, что они вместе, рядом и нет нужды снова ссориться.

Пламя разгорелось, и в комнате стало почти светло. Гаррик взял чашу и, присев на диван рядом с Бренной, сделал большой глоток.

Бренна невероятно нервничала, не понимая, что последует теперь, ожидая и боясь, чувствуя, как дрожат крепко стиснувшие чашу руки.

— Вино тебе не по вкусу?

Она встрепенулась, но тут же виновато взглянула на Гаррика:

— Нет… то есть прекрасное вино. Гаррик понимающе усмехнулся:

— Если собираешься отвлечь меня под предлогом, что не успела допить вино, ничего не поможет. Однако я не спешу, госпожа, времени у нас много. Когда чаша опустеет, налью еще.

Бренна последовала его совету и проглотила опьяняющий напиток, надеясь немного успокоиться. Но ничего не помогало, хотя вино согрело кровь и ударило в голову. Чувствуя, как перед глазами все плывет, Бренна прилегла.

— Гаррик, если ты умрешь, что случится со мной?

— Собираешься прикончить меня ударом в спину? — весело осведомился Гаррик.

— Нет, я всегда сражаюсь честно.