Потому что ты моя - Клейпас Лиза

Логан не сразу понял, что он вновь дергает себя за волосы, как часто делал в минуты задумчивости. Выругавшись сквозь зубы, он отпустил волнистую прядь.

– Ваша гордость уязвлена потому, что Мэдди обманула вас, – произнесла миссис Флоренс. – Понадобится немало времени, прежде чем затянутся раны. Но если вы перестанете беспокоиться только о себе, то поймете: перепуганная девушка нуждается в вашей поддержке, и…

– Я помню о своем долге, – перебил ее Логан. – Не знаю только, смогу ли я снова смотреть на нее.

Миссис Флоренс нахмурилась, нетерпеливо постукивая тростью об пол. Логан же направился к столу и сделал большой глоток из бутылки с бренди. Его переполняло желание наказать Мадлен, унизить ее в отместку за свои страдания, но одной мысли о встрече с ней оказалось достаточно, чтобы вызвать у Логана восторженный трепет.

– Так вы едете со мной? – еще раз спросила миссис Флоренс.

Он отставил бутылку и решительно кивнул.

– И позаботитесь о ней?

– Это я решу после того, как поговорю с ней, – отрезал Логан, надевая свежую рубашку. – А теперь, если вы не возражаете, я хотел бы переодеться без зрителей.

Глава 10

Они вошли в дом миссис Флоренс в ту минуту, когда где-то далеко пробили часы, возвещая наступление полуночи.

– Где она? – спросил Логан.

– Ей необходим отдых, – ответила хозяйка дома. – Горничная покажет вам комнату, где вы сможете дождаться утра…

– Где она? – повторил Логан, намереваясь обыскать весь дом, комнату за комнатой, пока не найдет Мадлен. Миссис Флоренс вздохнула:

– Наверху. Дверь в конце коридора, Но предупреждаю: если вы потревожите ее…

– Я поступлю с ней так, как сочту нужным, – перебил он. – И не советую мешать мне.

Пожилая дама с театральной гримасой закатила глаза и замахала руками, прогоняя его прочь.

Логан зашагал по дому, от подвала до крыши заполненному ветхим хламом и всевозможными сувенирами и реликвиями.

Поднявшись по лестнице, Логан сразу отыскал комнату Мадлен. Взявшись за медную дверную ручку, он почувствовал, что сердце его забилось быстрее, почувствовал, как кровь заструилась по жилам, и это встревожило его; ему захотелось повернуться и уйти, но отпустить дверную ручку он так и не сумел. Его пальцы словно сами собой сжимали потеплевший металл.

Прошло немало времени, прежде чем Логан наконец решился войти в комнату. Единственным звуком при этом был лязг замка. Повернувшись, он увидел очертания тела Мадлен, увидел заплетенную косу, лежавшую на подушке. Грудь Мадлен размеренно поднималась и опадала. Внезапно Логана потрясла отчетливость воспоминаний о жаре ее дыхания, о прикосновении ее нежной кожи…

Он сел на стул, не в силах отвести от девушки глаз. Ему казалось, что жизнь вновь возвращается к нему. Хотелось овладеть ею немедленно, сорвать с нее рубашку и войти в ее лоно, не дожидаясь, когда она проснется.

Несколько часов он просидел у кровати в темноте, оберегая ее сон. Малейшее движение Мадлен завораживало его – шевеление пальцев, поворот головы на подушке… Логан повидал множество женщин – чувственных, талантливых, страстных, но ни к одной из них его не влекло так неудержимо, как к этой.

Он был рад тому, что благодаря беременности Мадлен брак стал необходимостью. Подобные узы станут достойны насмешек, которые наверняка придется вынести: весь Лондон будет потешаться над ним и заявлять, что он наконец-то «попался». Несомненно, он станет предметом множества карикатур. Его начнут изображать в виде укрощенного быка с кольцом в носу, ведомого беременной пастушкой… Нет, насмешки будут гораздо язвительнее. Публика любит потешаться над знаменитостями, а он давно превратился в удобную мишень.

Размышляя о том, что скажут его друзья, в особенности Эндрю, Логан невольно издал сердитый возглас. Эндрю будет веселиться вовсю, милосердие ему чуждо. Но прежде чем Логан успел задуматься об Эндрю, Рочестере и своих родителях, хрупкая фигурка на постели зашевелилась. Наступило утро.

Хотя Логан сидел не шевелясь, Мадлен сразу почувствовала чье-то присутствие в комнате. Ее дыхание участилось, она с сонным лепетом повернулась лицом к Логану. Этот звук, напоминающий мурлыканье, эхом отозвался в его ушах, вызвал возбуждение и восторг, а вместе с ними и досаду. Логан считал любовь к Мадлен временным явлением, но, как оказалось, она по прежнему имела над ним власть. Он жаждал ее не только телом, но и душой, и это было хуже всего. Легкий и безболезненный разрыв, к которому всегда прибегал Логан, стал невозможным. Он понимал, что больше никогда не сумеет держаться на людях с надменным превосходством. Мадлен дала ему понять, что он тоже человек и потому уязвим. Логан намеревался отомстить ей за это и мысленно составлял бесконечный список наказаний.