Великолепие чести - Гарвуд Джулия

Джулия ГАРВУД

ВЕЛИКОЛЕПИЕ ЧЕСТИ

Глава 1

Англия, 1099 год

Они хотели убить его.

Человек стоял посреди опустевшего двора. Его руки, заломленные за спину, были привязаны к столбу. Лицо было бесстрастным, он смотрел прямо перед собой, будто не видя своих врагов.

Пленник не сопротивлялся схватившим его. Он молча позволил раздеть себя до пояса. С него сняли роскошный, подбитый мехом зимний плащ, тяжелую кольчугу, хлопковую рубашку, чулки и кожаные сапоги и все это кучей свалили перед ним. Сомневаться в намерениях врагов не приходилось. Этому воину предстоит умереть, но на его покрытом шрамами теле не останется ран. Зрители станут с удовольствием наблюдать, как пленник постепенно замерзает, глядя на собственную одежду.

Двенадцать человек окружили его, приплясывая обутыми в меховые сапоги ногами, чтобы согреться. Вытащив для пущего устрашения кинжалы, они гоготали, улюлюкали и выкрикивали оскорбления в адрес пленника. Но ни один из них не решился приблизиться к нему, опасаясь, что тогда им придется несладко, предполагать такое было трудно, однако все были наслышаны о его геркулесовой силе, некоторые даже раз-другой видели его в битве. И если он вдруг вырвется из пут, придется пустить в ход кинжалы, однако можно не сомневаться, что троих-четверых из врагов он сумеет отправить к праотцам.

Главарю дюжины бандитов никак не верилось, что фортуна так улыбнулась ему: они пленили Волка и скоро станут свидетелями его смерти.

И как только Дункан, всесильный барон Векстон, мог совершить такую оплошность — въехать в одиночку во вражескую крепость, даже не имея при себе никакого оружия?! Похоже, он имел глупость поверить в то, что Луддон — столь же знатный барон — будет свято чтить их временное перемирие.

«Поди и вправду Векстон возомнил себя непобедимым, каким слывет, — подумал главарь. — Что ж, к добру это не привело».

Продолжая пристально разглядывать пленника, главарь невольно почувствовал какую-то смутную тревогу. Да, они раздели Дункана, сорвали с его плаща бело-голубой крест — герб Векстонов, словом, сделали все, чтобы лишить барона символов знатного происхождения, его достоинства и чести. Этого пожелал барон Луддон. Однако, по-видимому, полуобнаженный воин, что так гордо стоял перед ними, вовсе не собирался считаться с желаниями Луддона. И по его виду нельзя было сказать, что он вот-вот умрет. Пленник не молил сохранить ему жизнь, не уговаривал прикончить его, чтобы избежать мучений. Его кожа не побледнела, не покрылась мурашками. Покрытая ровным загаром, она, казалось, пышет теплом. Черт возьми, он даже не дрожал! Да, перед ними стоял именно тот сильный и бесстрашный человек, о котором так много говорили. И впрямь настоящий Волк.

Постепенно насмешки стихли, во дворе замка стали слышны лишь завывания ветра. Главарь перевел взгляд на своих людей, топтавшихся неподалеку. Глаза у всех были опущены, и главарь понял, что они просто опасаются смотреть на пленника. Впрочем, он сам избегал взгляда Дункана.

Барон Дункан из Векстона был по крайней мере на голову выше своих стражников. И фигура его была под стать росту — широкие плечи, узкие бедра, длинные сильные ноги, которые он сейчас слегка расставил… Глядя на него, можно было не сомневаться в том, что Векстон в состоянии один прикончить их всех, если ему представится такая возможность.

На землю опускалась тьма, пошел легкий снег. Воины начали роптать.

— Нам ни к чему ждать на холоде его смерти, — пробормотал один из них.

— Да он еще несколько часов проживет, — добавил другой. — Барон Луддон давным-давно уехал и не узнает, где мы будем находиться — в замке или во дворе.

Остальные согласно закивали, и главарь засомневался. К тому же холод донимал и его. Решимость покинуть двор возросла при мысли, что барон Векстон все же человек и пройдет совсем немного времени, когда он станет молить о пощаде. Но пока этого не произошло, и высокомерие Векстона бесило главаря, он злился все больше и больше. Его ноги в теплых сапогах уже начинали неметь от холода, а барон, стоявший босиком на промерзшей земле, ни разу даже не шевельнулся, не сдвинулся с места. Может, во всех этих россказнях про него и была доля правды?