Роза Йорков - Бенцони Жюльетта

– Нет. Теперь это невозможно. Все будут чесать языки, зубоскалить, а я этого не выношу. И потом... я, наверное, и так вскоре бы ушла от вас...

– Почему? Вам надоело притворяться?

– Нет, но одно дело работать с холостым человеком и совсем другое – с человеком женатым.

– С чего вы взяли, что я собираюсь вступить в брак?

– А разве вы не думали о браке, когда этой весной я приехала за вами в Париж к мадам де Соммьер? Вы были страстно влюблены в одну польскую графиню.

– Но разве потом я не был гостем на ее свадьбе?

– Были, но с какими мыслями? К тому же на сегодняшний день от этого брака мало что осталось.

– Вообще ничего не осталось. Леди Фэррэлс в тюрьме, и ей грозит...

– Смертный приговор. Я знаю. После того как вы уехали, я стала читать английские газеты. Вы, должно быть, очень несчастны. Этим и объясняется ваше стремление вернуть меня. Мой отъезд вынуждает вас покинуть Англию, а вы этого не хотите. Согласитесь, что это так.

– Да, это правда. Ничего не могу возразить. Кроме печального положения леди Фэррэлс, меня там удерживают и другие дела.

Наконец-то Лиза улыбнулась ему, но сколько иронии было в ее улыбке!

– Знаменитый алмаз Карла Смелого, который был украден у вас под носом и, к несчастью, ценой человеческой жизни? Только не уверяйте меня, что вы ждете, когда его найдут.

– А почему бы и нет? Парни из Скотленд-Ярда внушают доверие. Они уже напали на след. Так что мешает мне надеяться? В любом случае мой друг Видаль-Пеликорн остался в Лондоне и будет держать меня в курсе событий.

– Ну, значит, все к лучшему в этом лучшем из миров!.. А теперь, мне кажется, нам пора расстаться. Я полагаю, вы ждете господина Вокбрена?

– Именно его. А вы?

– Своего кузена Гаспара Гринделя. Он управляет французским отделением банка Кледермана, и мы очень дружны.

Лиза повернулась, давая понять, что разговор их подошел к концу. Но Морозини почему-то было трудно с ней расстаться. Нелегко в один миг перечеркнуть два года жизни, тесного сотрудничества. Князь хотел задержать Лизу еще на несколько минут.

– Было бы очень нескромно спросить вас, чем вы собираетесь заняться?

– Понятия не имею.

– А вы сможете... забыть Венецию?

Лиза издала легкий смешок, необыкновенно веселый и необыкновенно ироничный.

– Маскарад продолжается, и вы в замаскированной форме спрашиваете, смогу ли я забыть вас? Думаю, да! Что касается Венеции, то это будет куда труднее. А пока что я собираюсь поразмышлять об этом в Вене, у моей бабушки. А вот и кузен Гаспар!

Дверь открылась, и на пороге появился огромного роста сероглазый блондин с широкой улыбкой, похожий на божество какой-нибудь скандинавской саги. Альдо он страшно не понравился. Увидев, что кузина занята разговором с незнакомцем, он нахмурился и замедлил шаг, но Лиза подозвала его изящным взмахом руки. Она познакомила их, представив Морозини как «друга, с которым она познакомилась во время своего последнего пребывания в Венеции», а потом на прощание протянула руку Альдо. Князь поклонился ей и был вынужден вновь вернуться за свой столик.

И почти тотчас же появился Жиль Вокбрен – Наполеон, одетый на английский лад. Он направился к Морозини, пожав на ходу руку Альберу Блазе. Пока он шел по залу, взгляд его не отрывался от Лизы, которая сидела за столиком, отделенным от столика Морозини цветущим кустом.

– Парижанка, с которой я еще не знаком? – прошептал Наполеон-Вокбрен с улыбкой гурмана. – Она очаровательна, и ты должен меня представить.

– Во-первых, она швейцарка, а во-вторых, ты ее знаешь.

– Я? Что-то не припоминаю.

– Я имею в виду, что ты раньше знал ее, и неплохо, – пробурчал Морозини. – Только ее звали Мина ван Зельден, и она работала у меня секретаршей...

– Что? Что ты сказал?!

– Ты прекрасно все расслышал. Да, да! Это та самая Мина, которая теперь одета либо от Мадлен Вионе, либо от Жана Пату, позволяет сейчас себя поцеловать этому блондинистому медведю. Нужно сказать, что настоящее ее имя Лиза Кледерман и она дочь...

– Банкира-коллекционера?

– Ты все понял правильно. А теперь, если хочешь, чтобы я рассказал тебе эту историю, давай сначала чего-нибудь выпьем. Мне это просто необходимо.

Пока Альдо рассказывал своему приятелю, что произошло за последние двое суток, зал наполнился народом. Зал шумно приветствовал Раймона Пуанкаре, который сидел за столиком с двумя государственными секретарями. Прибыли и другие знаменитости – певица Марта Шеналь и поэтесса Анна де Ноай, окруженные свитой поклонников. Были здесь писатель Анри Бордо, поэт Поль Жеральди. Остальные посетители не отличались особой известностью, но на всех лицах было разлито благостное выражение, присущее людям, предвкушающим отменную трапезу. Шум разговоров очень скоро заполнил зал, и Альдо уже не мог расслышать, что говорила Мина своему кузену.