Заклятие горца - Монинг Карен Мари

– Угу, я проснулась, – справилась она, затаив дыхание. Некоторые части ее тела стали больше, чем другие.

– Вызови меня.

Она повиновалась, облизав свои губы.

Шесть с половиной футов рельефных мышц голого Горца отделились от зеркала и достигли ее...

И прошли мимо, собирая свою одежду.

Он оделся, слава небесам, полностью прикрыв свою великолепную мужскую наготу с быстрой эффективностью. Затем он вытащил зеркало и загрузил его в заднюю часть внедорожника. Он вернулся, вытащил ее тоже и усадил на водительское место.

Поскольку он втаскивал ее со стороны колеса, то уткнулся носом в ее лоб.

Когда он склонил голову, она, как идиотка, фактически сложила губки бантиком, думая, что он, наконец, собирается поцеловать ее. Она чмокнула воздух, что, определенно, привело ее в отвратительное расположение духа независимо от того, что солнце сияло, и было похоже, что этот осенний день в горах обещал быть великолепным, несвоевременно теплым, и она была жива, чтобы увидеть его.

Ведя себя с механической эффективностью холодного, невозмутимого Терминатора, со стальными внутренностями и компьютерными микросхемами, проговаривающий каждый свой шаг, Кейон сослался на одну из брошюр, которые он прихватил в аэропорту вместе с охапкой карт, и направил ее к магазину «Тидеманн», магазину для любителей природы, специализирующемуся на обустройстве кемпинга и прочной одежде.

Уже тридцать минут прошло с тех пор, как он так просто «оставил» ее рядом с прилавком, не обращая на нее никакого внимания. Исследуя все, он спрашивал продавца, засыпая его множеством вопросов, выбирая и посылая к прилавку отобранную одежду, спальные мешки, маленькую газовую плиту, кухонную утварь и еще множество всяких вещей. Она понятия не имела, что он собирался со всем этим делать.

– Потом мы пойдем за продуктами, – сообщил он ей резко во время одного из кругооборотов по магазину.

Это ее немного оживило. Ее живот рычал. Ее морили голодом. Еда казалась божественной. Чашка горячего какао или кофе вдобавок к этому казались еще более божественными. Облегающие «Удачливые джинсы», которые он украл для нее несколько дней назад, не сидели уже также аккуратно на талии, как это было, когда он только принес их, и они серьезно нуждались в стирке. Она в них спала в самолете, она спала в них на земле. Она ходила в них круглосуточно с четверга по воскресенье, то есть, теперь уже в течение четырех дней. Тоже касалось и трусиков. Прошло четыре дня с тех пор, как она принимала душ, и если она в ближайшее время не примет его снова, то может кого-нибудь покалечить.

Приподнявшись на цыпочки, она высматривала коллекцию спортивной и верхней женской одежды за пределами отдела палаток. Самое малое, что он мог сделать, решила она зло, это использовать «Голос», чтобы немного обновить ее одежду. И она хотела этот проклятый лифчик. Подошел бы даже спортивный лифчик, и, похоже, что здесь находятся несколько стоек с ними. Она сомневалась, что сможет найти трусики в этом магазине, но была согласна на несколько бутылок воды и кусок мыла, чтобы выстирать их вручную.

Обойдя прилавок, где она покорно повиновалась его команде «жди меня именно здесь», она направилась через секцию кемпинга к женскому отделу. Когда она приблизилась к стойкам со спортивными лифчиками, то увидела надпись, обозначающую женскую туалетную комнату и направилась в ее сторону.

На всякий случай, если сегодня не получится принять душ (и не было никакой известности, в какой день это озаботит Кейона, который единолично занимался безопасностью и контролем над ситуацией), она решила обтереться еще один раз влажной салфеткой, пока находится в безопасной, не совсем ароматной комнате.

– Скажите мне, сколько мне потребуется этих газовых баллонов, чтобы использовать такую конфорку в течение шестнадцати дней в дебрях. Исходя из того, что она будет постоянно использоваться. – Кейон должен был обеспечить Джессике тепло и возможность приготовить еду, но не осмеливался рисковать разжигать в пещере древесный огонь, от которого было много дыма. Бесцветный, без запаха, практически без дыма газ был долгожданным открытием.

Продавец выполнил ряд вычислений и озвучил количество, его ореховые глаза остекленели под воздействием чар принуждения, его жесты были резкими, как у безрессорной телеги, и какими-то механическими.

Кейон использовал «Голос» сразу, как вошел в дверь. Он хотел быстро войти и выйти. У него было слишком много запланировано на сегодня, чтобы позволить потакать даже самым малейшим личным желаниям, и потратить впустую хоть момент времени. Если бы у него сегодня был шанс быть свободным от зеркала восемь часов, то этого было бы достаточно, чтобы достигнуть всех своих целей. Вчера он был свободен только три часа и сорок две минуты, таким образом, разумно было ожидать для него более длинную отсрочку сегодня, если вообще можно ожидать какого-то «разумного» действия от святынь Темного Двора Сидхе.