Розамунда, любовница короля - Смолл Бертрис

– О Господи! – охнула Розамунда, впервые в жизни увидев нагого мужчину. Ее янтарные глаза внимательно изучали его широкие плечи, мускулистую грудь, покрытую порослью золотистых волос, длинные ноги и… – О Господи, – повторила она, опуская голову. – Это твое…

Ее голос замер, но во взгляде светилось любопытство.

– Да, это и есть орудие твоего падения, любимая, – кивнул он. – А теперь подвинься. Я замерз, несмотря на огонь. Слышишь, в окна бьет дождь. Хотя на дворе всего лишь август, осень уже приближается.

Розамунда откинула одеяло, приглашая его к себе.

– И что ты с ним делаешь? – наивно спросила она.

Он обнял ее и придвинулся ближе.

Он станет еще больше, по мере тога как мое желание к тебе растет, – начал он, лаская ее маленькие округлые груди.

Розамунда повернула голову.

– А потом?

Она с наслаждением отдавалась его ласкам.

Оуэн нагнулся и поцеловал ее.

– Давай не будем спешить, любимая. Я обещаю все тебе объяснить.

Он стал потирать большим пальцем ее сосок, одновременно легонько подталкивая на подушки.

– Женские груди очень соблазнительны, – признался он, припав губами к нежной плоти. Его губы были такими теплыми!

Сердце Розамунды забилось сильнее. Она что-то несвязно бормотала, пока он лизал ее соски по очереди. Но вдруг его губы сомкнулись на круглой горошинке. Он втянул ее в рот и стал сосать. Розамунда охнула от удивления.

Оуэн поднял голову. Глаза словно застлало дымкой, происхождения которой она не понимала.

– Скажи, тебе хорошо или неприятно? Только честно.

– Нет-нет, хорошо! Очень хорошо! – заверила она.

Он снова опустил голову, но на этот раз припал к другой груди. Губы сильно тянули чувствительную вершинку.

Она вдруг ощутила несильный укус. Зубы сдавили сосок и снова потянули.

– О да, – выдохнула Розамунда, сгорая от невиданных ощущений.

Он принялся сосать другую грудь, и Розамунда вздохнула. По телу пробегали волны озноба. Но до чего же приятно! Приятно и чуточку страшновато.

Оуэн с жадностью вдыхал ее аромат. Она пахнет Вереском: чудесный запах и так ей подходит.

Он осыпал поцелуями ее сладостную теплую плоть. Губы скользили вниз, к животу, ощущая биение крови в ее жилах: Дойдя до пупка, он замер, не зная, как далеко может зайти, но, вспомнив, что она молода и неопытна, положил голову ей на живот и погладил бедро. «Как муж любит жену?» – снова спросил он себя. Будь она старше, опытнее, шлюха, наконец, он был бы более в себе уверен. Но она невинная, непорочная девушка. И в этом-то вся беда.

«Почему он остановился?» – гадала Розамунда. Что-то не так? Она сделала то, чего не должна была? Что-то неприличное?

– Что случилось, Оуэн? – прошептала она. – Я рассердила тебя своим невежеством?

Ее голос, ее наивный вопрос вернули его к реальности.

– Я не знаю, как быть с тобой, – честно объяснил он. – Я никогда не был в постели с девственницей, не говоря уже о жене.

– С кем же ты бывал в постели? – выпалила она, охваченная любопытством и немного ревнуя.

– С придворными дамами, ищущими развлечений, куртизанками и шлюхами. Ты совсем другая, любовь моя. Чистая и сладкая. Ты моя жена.

– Разве не все женщины имеют одинаковые желания и сладострастные вожделения? – удивилась она.

– Не знаю! – выпалил он. – Я провел жизнь на королевской службе, Розамунда, и соединялся с женщинами наспех, с единственной целью получить удовольствие. Ты моя жена, и наши соития имеют целью произвести на свет детей, отпрысков чресл наших и нашей крови, а не ради развлечений или забавы.

– Но почему нет? – возразила Розамунда. – Почему бы нам не доставить себе радость, плодом которой и явятся дети, муж мой? Разве дети не появляются на свет от любви?

Почему наша страсть должна быть столь холодна?

– Ты права, – согласился он, склоняясь перед мудростью ее слов, и нежно улыбнулся в ее теплые карие глаза. – Я люблю тебя, Розамунда. А ты? Сможешь ли ты любить меня, сердце мое?

– Я еще не люблю тебя, – честно призналась она, – но, думаю, смогу полюбить. Ты и в самом деле любишь меня, Оуэн?

– – Всей душой. С самой первой встречи. Даже тогда я восхищался, как прекрасно ты держишься, несмотря на гнусное поведение и жадность Генри Болтона. Ты сумела дать ему отпор и не сломаться, невзирая на то что Хью Кэбота только что опустили в землю.

– О, разве дело во мне? Это твой своевременный приезд спас меня.

– Знаю, – кивнул он.