Роза Йорков - Бенцони Жюльетта

– Так, значит, когда ты уезжаешь?

– Я же сказала тебе: послезавтра!

– И весь свой дворец оставляешь на попечение одной только Джиневры, которая и так еле ходит? Она старовата для этого. У тебя, слава богу, есть кое-что из того, что можно было бы и поберечь.

Последовало молчание. Слышалось только прерывистое дыхание графини.

– У меня нет времени нанять кого-нибудь еще. Постараемся получше запереть все двери и положимся на волю господа.

– Как просто! Лучше уж скажи честно: все деньги идут на Спиридиона. Только не нравится мне это...

– Потому что ты его не знаешь. Он честный человек и, поверь, воздаст мне за все...

– Да, воздаст сторицей, ты уже говорила. А если не воздаст, ты окажешься разоренной дотла. Так постарайся хотя бы сохранить то, что осталось. Воры есть везде, даже в Венеции.

Адриана, видимо, начинала раздражаться.

– В конце концов, чего ты от меня хочешь? Я уже почти на чемоданах и вряд ли успею за оставшееся время сделать нужные распоряжения. Так и быть, я попрошу Джиневру вызвать из Местре одного из ее племянников, но если ему не заплатить...

– Тебе не придется ему платить. Предупреди только Джиневру, что, когда ты уедешь, я пришлю к вам ночевать Дзиана, пока Дзаккария не подыщет другой прислуги. О деньгах не волнуйся, ты мне все вернешь, когда Спиридион Великолепнейший осыплет тебя золотом. И не благодари меня, не то я скажу, что я о тебе думаю...

Он мрачно взглянул на Чечину, подслушивавшую за дверью.

– Теперь ты довольна?

– Так-то лучше. Я хоть не буду за Джиневру волноваться. А ты и вправду собираешься...

– Что собираюсь?

– Да съездить за ней в Рим, коли она там загуляет?

– Ну само собой. Мне неприятно думать, что фамильной честью будут обтирать сцену для какого-то там грека и что эта сумасшедшая просадит на него все состояние.

– Уже почти просадила. Ты завтра, как Дзиана туда отправишь, сам тоже загляни в родовое гнездо Орсеоло. Если Джиневра не врет, много интересного увидишь!

– Я не привык врываться в чужой дом в отсутствие хозяев. Нет-нет, не спорь! А пока схожу-ка я к добрейшему Массарии, узнаю, не нашел ли он мне подходящей секретарши.

– Почему не секретаря? Парни и работают лучше, и глазки хозяину не строят.

– Мина мне никогда не строила глазок!

– Зря не строила! Девушка она хорошая, тебе бы в самый раз жениться на ней.

Морозини вместо ответа пожал плечами, предпочитая не высказывать вслух своих мыслей. Жениться на Мине, плоской как доска, похожей на квакершу, которую отчитала учительница, с ее зализанными, будто искусственными волосами и огромными очками? Нелепейшая идея! Правда, выгляди она по-другому, он бы ни за что не взял ее на службу. И напрасно! Каким она была несравненным работником! Он до сих пор сожалел о ее уходе... Сейчас же лицо мнимой голландки, настоящего чучела, сменилось в его воображении другим, нежным и юным, освещаемым блеском огромных фиалковых глаз и принадлежавшим прелестной девушке в зеленом бархате... Да, на такой он охотно бы женился. Только теперь она уже не согласится. Впечатление, которое он произвел на нее во время их последней встречи в Лондоне, не оставляло никакой надежды: отныне в ее глазах Альдо всего лишь ничтожный дамский угодник, и ничто не сможет ее в этом разубедить. Впрочем, об этом стоило бы говорить, если бы его это волновало...

– А это не тот случай! – произнес Морозини вслух и добавил, надевая плащ и шляпу: – Давно пора кончать со всякими глупостями и заняться делом!

С этими словами князь выскочил на улицу, где уже несколько дней не переставая дул пронзительный ветер и лил дождь, барабанивший по розовым крышам и колокольням Венеции с упорством, свойственным разве что лондонскому осеннему дождю. Не пожелав сесть в крытую гондолу, Альдо пешком добрался до улицы Риальто, направляясь в контору своего нотариуса Массарии. Того самого, который после возвращения Морозини с войны решил женить его на дочке одного богатого банкира-коллекционера из Цюриха: она, видите ли, полюбила Венецию и вбила себе в голову, что непременно должна здесь поселиться. Прекрасная партия для князя, если он желает поправить свои дела. Конечно, гордый Альдо, питая отвращение к браку по расчету, сразу же отказался. И до сих пор у него не было повода пожалеть об этом. Ведь именно его отказ и повлек за собой превращение Лизы, задумавшей познакомиться поближе со столь необычным персонажем, в Мину. Теперь он знал ее достаточно, чтобы не сомневаться – согласись он на этот брак, Лиза бы его презирала. Что это было бы за супружество?!