Мятежная страсть - Гарвуд Джулия

Бредфорд целовал и целовал ее, пока чувственное наслаждение не затопило Кэролайн. Она позволила волнам горячего желания захлестнуть ее с головой и услышала как будто со стороны свой протестующий стон, когда муж отстранился от нее. Встав с постели, он сбросил оставшуюся одежду, и Кэролайн подумала, что он самый красивый мужчина в мире! Он был столь естественен в своей наготе, столь свободен, что Кэролайн даже не была так смущена, как, по ее понятиям, полагалось. Разумеется, она все же не смогла взглянуть туда и остановила взгляд на его мускулистых бедрах.

Бредфорд по-прежнему стоял рядом с постелью, и Кэролайн наконец взглянула ему в лицо.

Она знала, что покраснела от смущения, и застыдилась своей излишней деликатности. В конце концов она выросла на ферме и была прекрасно осведомлена о том, как устроен мир! Кроме того, у нее было четверо двоюродных братьев, которые были весьма вольны в одежде и в разговорах между собой, думая, что она их не слышит. Но, напомнила она себе, этого с ней раньше никогда не случалось! «А ведь существует некоторая разница между мужем и всеми мужчинами мира», – подумала она, глядя на Бредфорда с восторгом.

– Милая, посмотри на меня. – Голос Бредфорда был так же настойчив, как и его поза.

Кэролайн хотела было сказать, что она и так смотрит на него, но поняла, что он имеет в виду. Ничего не ответив, она медленно вела взглядом по его телу, скользнув по завиткам волос, покрывавшим его сильную грудь, задержав взгляд на плоском животе и наконец на твердом символе его мужественности. Тут она снова ужаснулась: ей пришло в голову, что ее брак не может существовать, так как они все же совершенно не подходят друг для друга…

Бредфорд увидел страх в глазах Кэролайн и только вздохнул, обуздывая чувственный голод. Он снова прилег рядом, сжимая жену в объятиях. Кэролайн наслаждалась теплом его тела. Она ощутила его восставшую плоть, почувствовала сквозь тонкую ткань сорочки жар, исходящий от него, и все-таки попыталась, хотя и безуспешно, отстраниться. Бредфорд не позволил ей сделать это, шепча успокаивающие, нежные слова и медленно снимая ее ночную сорочку.

Кэролайн знала, что этот момент должен наступить, что это необходимо, но она все же задержала руки Бредфорда. После недолгой и нежной борьбы тонкий материал порвался, и Бредфорд достиг цели. Теперь Кэролайн была совершенно обнажена.

– Эту сорочку подарила мне Черити, – вздохнув, сказала Кэролайн. – Если она узнает, что ты разорвал ее…

Он снова опустился на Кэролайн, и у нее снова перехватило дыхание, когда она всем своим существом ощутила его мускулистое тело и увидела страстный блеск его глаз. Тело его показалось ей удивительно легким, но она догадалась, что он опирается на локти, оберегая ее от своей тяжести.

– Мы ничего ей не скажем, любимая, – прошептал Бредфорд.

Голос его прозвучал очень нежно, и охвативший было Кэролайн страх растаял.

Он знал, что она еще не готова, и изо всех сил сдерживал себя. Тело его порой непроизвольно дергалось от этих усилий, на лбу выступили капли пота. Он снова стал целовать ее, и откровенное желание чувствовалось в этих страстных поцелуях. Время разговоров закончилось. Кэролайн почувствовала, как изменился Бредфорд, какими страстными стали его объятия и прикосновения. Она вся сжалась в предчувствии боли, но Бредфорд не сделал попытки коленями раздвинуть ее ноги. Вместо этого он наклонился так, что его губы коснулись ее шеи, а потом начал медленно и ласково целовать ее груди.

Кэролайн задохнулась от чувственного восторга. Сведенные судорогой страха мышцы живота стали расслабляться, и она почувствовала, будто сквозь ее тело проникают лучи солнца, согревая кровь.

Бредфорд ласкал ее груди, снова и снова обводя языком каждый сосок до тех пор, пока Кэролайн не выгнулась всем телом ему навстречу. Когда же он принялся страстно целовать их, Кэролайн застонала от наслаждения и растущего нетерпения. Его рука ласкала ее бедра, и чем ближе придвигался он к сочленению ее ног, тем больший жар разливался по ее телу. Она уже не могла спокойно дышать и нетерпеливо придвинулась к Бредфорду. Когда он наконец принялся поглаживать ее увлажнившееся, разгоряченное лоно, Кэролайн застонала от удовольствия.

Теперь она была готова для любви. Нежные, влажные и горячие лепестки лона и медленные, чувственные движения ее бедер едва не свели Бредфорда с ума. Он медленно коснулся ее лона, ощутил упругую горячую преграду, услышал, как она, застонав, произнесла его имя, и понял, что не может больше терпеть.