Ожерелье невесты - Мартин Кэт

Грудь сжало. Казалось, свинцовая тяжесть внутри не давала дышать.

Голос горничной был не таким пронзительным, ее слова различить было труднее.

– Вы ведь не думаете, что ее светлость встречалась с другим мужчиной?

– Граф нашел ее на улице. Кто знает, что это за птица. Служанки еще что-то говорили, но он не слушал. Они закончили уборку и ушли, закрыв дверь. Корд сидел в ванне, не в силах пошевелиться; его мозг отказывался принимать то, что он услышал. Только когда вода остыла и стала такой холодной, что привела его в чувство, Корд вышел из ванной, оставляя на полу мокрые следы, и насухо вытерся, продолжая думать о Виктории.

Его жена выходила из дома глубокой ночью, выходила по черной лестнице, чтобы никто ее не увидел. Она отсутствовала несколько часов. В предыдущий раз, когда он уезжал из города, она тоже покидала дом – ездила в Харвуд-Холл, как она сказала.

Но на самом ли деле она искала дневник своей матери? Может, бегала к Джулиану Фоксу на любовное свидание?

Внутри все переворачивалось. В груди Корд ощущал почти физическую боль. Он старался держать свои чувства в узде.

Но это ему не удавалось.

Корд оделся и потребовал подать карету. Он оставил Виктории записку, в которой сообщал, что должен уехать по срочному делу, и спустился по главной лестнице. Кучеру он приказал ехать на Боу-стрит в надежде, что еще застанет Джонаса Макфи в его конторке, откинулся на сиденье и замер.

Корд должен был узнать правду, а разговор с Викторией ничего бы ему не дал. Она солгала ему раньше, назвавшись не той, кем была на самом деле, иначе он никогда не лег бы с ней в постель. Он не лишил бы ее невинности, и ему не пришлось бы жениться на ней. Она предавала его снова и снова. Как может он верить ей сейчас?

Гнев разрастался. Если Виктория предала его с Фоксом… Он заставил себя сохранять спокойствие. Макфи соберет факты и докопается до истины. Он разузнает, действительно ли Виктория ездила в Харвуд-Холл, может быть, даже узнает, где она была прошлой ночью.

А пока, как это ни трудно, Корд будет делать вид, что ничего не случилось. Он будет с ней обходителен, будет вести себя как подобает и молить Бога, чтобы его страхи оказались напрасными.

Что касается его физической потребности в ней, он не собирается отказывать себе в удовлетворении. Но не будет давать волю своим чувствам, защитит себя и свое сердце.

Больно признаться, но пока ему это не удалось.

Тори вздохнула и отправилась к миссис Грей, чтобы обсудить с ней меню на неделю. За исключением той ночи, когда Виктория тайком уходила из дома, ее жизнь катилась однообразно и скучно, так что она почти завидовала миссис Грей с ее многочисленными обязанностями по ведению домашнего хозяйства.

Прошлой ночью Корд в третий раз подряд уехал из дома по каким-то делам. Потом он отправился в свой клуб, чтобы сыграть одну-другую партию в карты, по крайней мере так он ей сказал утром. Целыми днями он не выходил из своего кабинета, если только не уезжал по делам, и только один раз пришел к ней в постель. Их близость была короткой и не принесла ей удовлетворения.

Тори помедлила у двери в кухню, наслаждаясь запахом свежеиспеченного хлеба, распространявшимся оттуда. После возвращения из Парксайд-Мэнор их отношения с Кордом улучшились. Но после поездки в Лемминг-Гроув муж отдалился от нее еще больше, чем прежде, даже в постели он оставался далеким и чужим, словно бы сознательно старался держаться на расстоянии.

Все труднее было верить, что его страсть может перерасти в любовь.

– Я тут составила примерный перечень на эту неделю, миледи, – сказала миссис Грей, торопливо направляясь к ней. – Может быть, мы перейдем в маленькую столовую, чтобы все обсудить.

Это был деликатный намек. Миссис Грей управляла миром кухни и слуг. Она пребывала в уверенности, что графине не подобает опускаться до низких бытовых проблем, решаемых слугами.

Тори не сказала ей, что зачастую прежнее положение обитательницы первого этажа представляется ей более приемлемым, чем мир одиночества, в котором она живет, став женой графа.

Она просто поднялась этажом выше, миссис Грей следовала за ней по пятам. Заставляя себя привыкать к мысли, что ее замужество навсегда окажется замужеством без любви, Тори стала думать о детях, которые заполнили бы пустоту.

Если уж у нее не будет любви Корда, может быть, будет ребенок от него. Она молила Бога, чтобы в ее чреве поскорее начали расти сын или дочка. Тори снова задумалась о том, как отдалился муж, даже в постель к ней почти перестал приходить, и вздохнула, подумав, что и ребенка у нее может не быть.