Заклятие горца - Монинг Карен Мари

– Разве ты нисколечко не заинтересовался им? – настаивала она.

Он хмыкнул.

– Сейчас нет времени на близкое знакомство, девушка, – бросил он ей через плечо с угрюмым видом. – Иначе я ничего не успею сделать.

Хотя она пробовала скрыть это, но вспышка негодования отразилась на ее лице. Никаких близких знакомств. Она уже поняла это.

И это не должно волновать ее. Как будто между ними ничего не было наподобие этого.

Они просто на какое-то время объединились друг с другом.

Он хотел от нее только секса, ничего более. А этим утром он не хотел даже секса. Она была для него просто средством для достижения свободы от Луки, пока он не сможет отомстить. А он для нее был просто средством, чтобы остаться в живых.

Действительно, он не мог более доходчиво выразить свои чувства. Начиная с аэропорта все, чего она добилась, – это глупого поцелуя. Даже если бы цыпленок клюнул в лоб, и то добился бы большего успеха.

Но как идиотка, она сделала грандиозные выводы из ничего. Столкновение с врагом и опасность, которую они разделили, заставили обостриться все чувства. Плюс ко всему этому мужчина был сокрушительно сексуальным, сильным, умным и к тому же волшебным. Кто мог винить девушку?

Никаких близких знакомств.

Черт побери, это не должно волновать ее!

Но беспокоило. Она попробовала отвернуться, но его рука, быстро промелькнув, поймала ее за подбородок.

– Дай мне пройти, – сказала она.

– Нет. – Он не ослабил захват ее челюсти.

Секунду они боролись за контроль над ее лицом; одна эта большая рука, находящаяся на ее челюсти, могла бы поднять ее в воздух, если бы он пожелал.

Долго в тишине он всматривался в ее глаза.

– Ты действительно не знаешь, не так ли? Ты исключительная, Джессика. Ты – девушка, исключительная во всех отношениях, – сказал он мягко.

Как будто он только что выбил из нее воздух этими словами, оставив ослабевшей, он выпустил ее подбородок, отвернулся и снова покатил тележку.

Джесси стояла в проходе, удивленно глядя вслед ему. Тогда она бросилась за ним и поймала его снова. Положив руку ему на предплечье, она остановила его.

– Ты имеешь в виду, что не просто связан со мной? Ты любишь меня? – В этот момент ей хотелось дать себе пинка за то, что она проболталась, задав этот глупый вопрос. Фу, Джесси, передернулась она внутри. Это даже хуже чем «Я принесла арбуз» из «Грязных Танцев».

Его пристальный взгляд был непроницаемым, с примесью какой-то непонятной эмоции, и он смущал ее. Она смотрела, пробуя определить, что это было. Эту эмоцию она уже видела несколько раз прежде, причем в самые странные моменты.

Это было сожаление, вдруг поняла она.

Еле заметное и все же безграничное горе в красивых, таинственно горящих глазах.

Но о чем он сожалел, и почему именно сейчас, а не в любой другой момент? Оно ведь не имело отношения к ней!

Внезапно он улыбнулся, и чувственный накал вытеснил печаль из его глаз цвета виски.

– Да, Джессика, я люблю тебя. И я не просто связан с тобой. Ты проникла мне сюда, женщина. – Он ударил свою грудь кулаком.

Затем он снял ее руку со своего предплечья и снова продолжил свое движение с тележкой. Джесси наблюдала, как он двигался по проходу – спокойная животная сила и мрачная грация.

Ничего себе. Он был немногословным мужчиной, но когда он говорил, то, конечно, использовал правильные слова. «Ты проникла мне сюда. Ты исключительная во всех отношениях».

Она ошибалась.

Их отношения были именно такими, как она о них думала. Люди должны подходить друг другу: в некоторые дни – как сексуальные босоножки на высоких каблуках, в другие дни – как удобные шлепанцы – но всегда приносить удовлетворение. И если связывать себя с кем-то, то он должен быть исключительным во всех отношениях; единственным, тем, кто был первым среди всех остальных.

И вот он – в середине прохода, вытаскивал консервную банку с полки, ее главный охотник-добытчик, обеспечивающий еду современными орудиями, мягко фыркнув с весельем, думала она, наблюдая, как он пристально изучает консервную банку, читая компоненты, затем возвращает ее на полку и выбирает другую, полностью повторяя процедуру изучения.

Контраст между его видом грубого бандита и домашними действиями, которые он выполнял, вызывал забавные мысли в ее голове.

Ее внезапно посетило захватывающее дух видение темноволосого малыша, сидящего в специальном месте на тележке, смеющегося над Кейоном, хватающего в свои пухлые крошечные кулачки его качающиеся косички, в то время, как его папа смотрит компоненты на бутылке детского питания. Картина сильного сексуального мужчины с красивым беспомощным ребенком, представшая перед ее мысленным взором, заставила ее сердце раскрыться от нежности и тепла.