Креольские ночи - Мартин Дебора

– Ты ведь не хочешь, чтобы я отпустил тебя, правда? – Рене склонил голову, чтобы поцелуем, стереть слезинку.

– Нет, – прошептала девушка. Она действительно не хотела этого, но понимала, что должна убежать.

Бонанж сел на кушетку и усадил Элину рядом с собой. Взглянув на ее заплаканное лицо, он опечалился.

– Прости, дорогая, но я должен был заставить тебя понять…

Девушка ускользнула от него. Она встала, запахнула его рубашку поверх своей растрепанной одежды, одернула юбку и направилась к двери.

– Куда ты? – спросил Рене.

– Я иду в свою комнату. Мне… мне хотелось бы побыть одной, – сказала она безразличным тоном, хотя ее обуревали самые противоречивые чувства.

– Элина… – Он поднялся.

– Чего ты хочешь? – едва слышно спросила она.

Рене подошел и взял ее за руку. Она подняла на него взгляд, полный мольбы.

– Чего ты хочешь? – повторила она.

Бонанж помрачнел, вглядевшись в ее грустное заплаканное лицо.

– Я надеялся… Черт возьми! Я надеялся, что теперь ты будешь делить со мной постель. – Он сжал ее ладони. – Что, просыпаясь, я буду чувствовать рядом твое теплое тело и видеть твою радостную улыбку…

– Перестань… – растерянно произнесла Элина. Его нежность ранила ее сильнее, чем грубые слова. Она старалась убедить себя, что все это сплошное притворство, но сердце подсказывало ей другое. – Мне нужно время, чтобы… чтобы приспособиться к переменам, – с усилием произнесла она.

Рене хотел было возразить, но, поразмыслив, отпустил ее руки.

– Спасибо, – сказала девушка, повернувшись к выходу.

– Постарайся управиться поскорее, милые глазки, – сказал он с нежностью в голосе.

– Я ненадолго, – прошептала она, избегая его взгляда, и вышла из комнаты.

Глава 17

Элина притаилась напротив окна Рене, проклиная его за то, что он все еще не спит. С того места на террасе, где она стояла, ей хорошо был виден его силуэт.

Он беспокойно метался по комнате с того самого момента, как поднялся к себе в спальню. Собирая вещи, Элина слышала, как он меряет шагами свою спальню.

Он вдруг остановился, и девушка поняла, что он смотрит на портрет ее отца и его семьи. Она старалась не думать, каково ему там, одному, старалась не прислушиваться к внутреннему голосу, убеждавшему ее отбросить гордость и остаться.

Она не может себе этого позволить. Сердце ее бешено колотилось. Слезы струились по щекам. Утирая их, Элина уговаривала себя, что поступает правильно.

Вспоминала, что ей сказал незнакомец и что говорил сам Рене. Ей никогда не удастся убедить Бонанжа, что она действительно Ванье. Но это ее теперь не волнует. Дело не в ее гордости и наследстве. Если она останется, он разобьет ей сердце. Так что единственный выход – бежать от него.

Девушка пробралась мимо спальни Рене, скользя спиной вдоль перил и осторожно переступая босыми ногами. В какой-то момент она запуталась в длинных юбках своего костюма для верховой езды и чуть не упала.

Словно почувствовав ее присутствие, Рене перестал мерить шагами спальню, и, видимо, повернулся к окнам. Элина затаила дыхание, едва не выронив небольшую сумку и сапожки. Но тут Рене бросился ничком на кровать, и девушка немного расслабилась. Дюйм за дюймом она крадучись пробиралась вдоль перил, пока не миновала его комнату. Добравшись до следующей комнаты, комнаты-студии, где она рисовала, Элина задержалась.

Занавески в студии не задернуты, так что все хорошо видно. Сквозь открытую дверь, ведущую в спальню Рене, в студию проникает свет лампы. С того места, где под окном стояла Элина, ей был виден только неоконченный портрет Рене. Какое-то время она рассматривала его, страстно желая забраться внутрь и унести с собой, но понимала, что это невозможно.

Кроме того, упрямо подумала девушка, после того как Рене так разочаровал ее, так бессовестно использовал, ей не следует брать с собой ничего, что могло бы напоминать о нем. Это принесет только боль и страдания.

Ночь выдалась очень темная, тяжелые тучи заволокли небо. Только редкие вспышки молний озаряли на миг все вокруг. Элина понимала, что выходить из дому, когда надвигается гроза, – безумие, и надеялась, что гроза пройдет стороной.

Гораздо важнее, чтобы Рене не принялся искать ее до утра. Требовалось много времени, чтобы отыскать дорогу в город. Элина понимала, что у нее мало шансов сбежать от Рене, но она должна попытаться. Иначе перестанет себя уважать.