Любовник - Шоун Робин

Майкл неожиданно вытер палец о ее левый сосок, — его кожа под коричневым покровом была шершавой, горячей, обжигающей.

Энн откинулась назад от неожиданной боли.

— Не шевелись, Энн.

Шоколад застыл и отвердел, сосок под ним начал подрагивать.

— Зачем ты это сделал? — прошептала она.

Майкл ее не хотел, в тридцатишестилетней старой деве мужчины ищут одно — деньги. Но ему не нужны даже деньги. Газовая лампа шипела. Тени метались по его смуглому лицу.

В камине разломилось полено. Энн заметила, что взгляд мужчины сделался невидящим. Он смотрел не на нее, а представлял себя маленьким.

— У меня на завтрак всегда был шоколад. Шоколад на обед и шоколад перед сном. Учитель быстро обнаружил: если пообещать мне дольку шоколада, я буду читать Шекспира, спрягать латинские и греческие глаголы и даже учить таблицу умножения. Я зарабатывал призы и съедал по ночам в постели, чтобы не делиться с младшими сестрами. И мечтал о том дне, когда вырасту и смогу купить себе шоколада столько, сколько захочу.

Энн едва не улыбнулась, представив, как взрослый, симпатичный мужчина в шрамах, да к тому же еще со щетиной клянчит за выполненные уроки сладости. Но она вспомнила о том, что его сестры погибли, и улыбка уняла, так и не родившись. Девочки умерли по вине графа. Она могла тоже умереть.

Майкл снова обмакнул палец в соусник.

— Дядя болел несколько месяцев, — продолжал оп и размазал шоколад вокруг ее соска. Сначала возникло ощущение жара, а затем — ощущение стягивающей кожу корки. Живот свело от удовольствия. — Лошадь переломала ему ноги и повредила позвоночник. Он не подпускал меня к себе. — Теперь его глаза были устремлены на нее, а не в прошлое. — Ложись, Энн.

Ей внезапно расхотелось слушать его рассказ, знать о тех ужасах, которые Майкл пережил в доме дяди. Ложиться II вспоминать, каково таращиться во тьму, испытывая ужас и вожделение. Энн не собиралась прощать то, что невозможно простить. Он предал ее доверие, ее страсть.

— Граф намеревался меня убить, — вырвалось у нее.

— Это правда.

— Из-за тебя.

Фиалковые глаза прищурились.

— Ты мне лгала, Энн?

Его дыхание было настолько сильным, что от него колебались ее груди, покрывающая соски шоколадная корка пошла трещинками.

— Я тебе никогда не лгала.

— Но ты сказала, что хотела знать, что я чувствовал.

— Сказала. — Энн изо всех сил сопротивлялась воспоминаниям о его пальцах, ласкающих ее клитор, в то время как его пенис входил и выходил из ее тела. — Ты мне показал, что умеешь чувствовать.

— Поверь, я значительнее своего полового органа. А она была именно тем, чем была: обыкновенной старой девой.

— Сейчас ты, вероятно, скажешь, что наши отношения отличались от простого совокупления? — Энн задохнулась от собственной вульгарности.

Сама она не считала, что занималась просто совокуплением. Более того, отказывалась называть Мишеля д'Анжа продажным.

А он тем временем так и не отвел своего взгляда.

— Ложись.

Пальцы Энн сжали его ладони.

— Чего ты от меня хочешь?

— Хочу, чтобы ты меня выслушала и поняла, что я человек, а не жеребец.

Энн не смогла устоять и легла.

Шершавые от шрамов пальцы отвели ее волосы с грудей и плеч и рассыпали по подушке. Майкл, казалось, совершенно не замечал седых прядей. Он протянул руку и опять погрузил палец в серебряный сосуд. Энн в ожидании замерла.

— Когда родные умерли, я находил утешение в шоколаде.

Теперь горячая масса обволокла ее правый сосок — мгновенный жар пронзил ее грудь.

— Пока дядя болел, слуги мне давали все, что я хотел. — Майкл нарисовал окружность вокруг соска. — Таким он меня и застал, когда однажды явился в спальню: в постели, перемазанного шоколадом.

Энн проследила за его взглядом и обнаружила, что он смотрел па ее перепачканную шоколадом грудь. Но в ней не было невинности испачканной мордашки мальчугана. Она подняла глаза. Граф говорил, что его племянник был славным ребенком.

— Он посмотрел на меня и задал всего один вопрос. — Голос Майкла лился монотонным потоком. — Ты сильно любишь шоколад? — Он размазывал коричневую массу по всей ее груди.

У Энн участилось дыхание: от отчаяния и вожделения. Она напрягла мышцы, чтобы побороть желание. Негоже, чтобы все происходило именно так!

— На следующий вечер Фрэнк вкатил дядю в мою спальню. Дядя привез свое творение: начиненную червями плитку шоколада.