Потому что ты моя - Райан Нэн

Август закончился. Невыносимая жара продолжалась.

Глава 47

Наступил столь же обжигающий сентябрь.

В одну из сред середины сентября Берт ужинал в Гранд-отеле с единственным банкиром Капистрано. Берт выглядел уставшим и невыспавшимся, было видно, что он стремится поскорее закончить деловую встречу и отправиться домой.

Сначала он собирался переночевать в Капистрано, но неожиданное беспокойство за Сабеллу вдруг охватило его. Сегодня он не мог думать ни о чем другом, кроме нее.

Он извинился перед банкиром и побыстрее закончил ужин. Не снимая смокинга, Берт вскочил в седло и направился к Линдо Виста. Жеребцу, казалось, передалось волнение хозяина. Он несся домой галопом и не замедлил бега, пока не оказался рядом с конюшней.

Берт спрыгнул на землю и похлопал жеребца по крупу.

– Ступай в стойло, Сэм. Ребята потрут тебе спинку.

Фыркнув, Сэм послушно потрусил к конюшне.

Берт почти бегом бросился домой. Когда он подошел к гасиенде – там уже, похоже, все спали, – его внезапно охватила нервная дрожь. На душе у него было тревожно. Он хотел лично убедиться, что с Сабеллой и с ребенком, которого она носит в себе, все в порядке. Его ребенком. Его сыном.

Берт сразу направился в северное крыло особняка. Он взбежал по черной лестнице, прыгая через две ступеньки. Подойдя к двери в спальню, Берт тихо постучал. Никакого ответа. Его волнение усилилось. Он осторожно повернул ручку и заглянул в комнату. Смятая постель была пуста. Теперь он забеспокоился всерьез.

Уже давно пробило одиннадцать! Где она может быть, черт возьми?

Возможно, все еще внизу. Он ведь поднялся по черной лестнице, так что мог ее не заметить. Берт повернулся, чтобы уйти, но вдруг услышал, как где-то совсем рядом женский голос что-то тихонько, нежно и мечтательно напевает.

Берт бесшумно прошел по ковру спальни к ванной и с любопытством заглянул внутрь.

Собрав волосы в аккуратный пучок на затылке, слегка склонив голову, обнаженная Сабелла натирала живот маслом при неярком свете ночной лампы. – Сабелла, – тихо позвал Берт. Она подняла удивленный взгляд. Никак не ожидая увидеть здесь кого-нибудь, Сабелла инстинктивно схватила полотенце и, не произнося ни слова, торопливо прикрыла свое тело.

Берт медленно подошел к ней и опустился на одно колено.

– Ты позволишь... можно мне прикоснуться к тебе? – спросил он, и его слова прозвучали как мольба.

Но он не стал ждать ответа. Берт потянул за полотенце и отбросил его в сторону. Чувствуя, как от смущения горят щеки, Сабелла взяла руки Берта и осторожно положила их на свой блестящий от масла живот.

На лице Берта появилась первая настоящая улыбка за эти несколько последних месяцев. Он улыбался искренне и потому заразительно.

– Ты разрешишь мне растереть тебя маслом? Я буду очень осторожен.

– Конечно, разрешу. – Сабелла с трудом сдерживала захлестнувшие ее чувства.

Она продолжала сидеть в той же позе, смущенно улыбаясь, нагая и беззащитная. Берт быстро освободился от стеснявшего его смокинга, закатал рукава белой рубашки и снова опустился возле нее на колени. Сабелла подала ему флакон с маслом.

Налив немного масла в сложенную лодочкой ладонь.

Берт поставил пузырек на пол и начал заботливо растирать масло. Сабелла смотрела на его руки, ощущала нежные прикосновения к своему животу и чувствовала, как ее наполняет спокойствие.

– Это для того, чтобы охлаждать кожу? Сабелла тихонько рассмеялась.

– Нет, не совсем. Беременные женщины натирают живот и бедра маслом, чтобы предохранить кожу от трещин.

– А-а. Угу. Боюсь, я ничего не смыслю в этих вещах, – признался Берт. – Но горю желанием подучиться.

Он по-мальчишески усмехнулся и в этот момент показался Сабелле еще моложе и красивей. Ловкие пальцы Берта аккуратно гладили ее скользкий от масла живот.

– Тебе хорошо? Все в порядке?

– Просто замечательно, – ответила Сабелла, согретая теплотой, которой светились его глаза. – Несмотря на то, что срок подошел еще две недели назад.

– Ты замечательно выглядишь. – Берт восхищенно посмотрел на нее. – Ты выглядишь... божественно.

Сердце Сабеллы учащенно билось.

– Спасибо. Если это правда, то причиной тому – твой ребенок, которого я ношу.

Берт промолчал, но Сабелла увидела, как дрогнуло его лицо. Он все еще растирал ее маслом, а она с улыбкой думала о том, что, может быть, у них еще все наладится.

Скоро Берт поднялся, вымыл руки, накинул смокинг и собрался уходить. В дверях он задержался и тихо позвал: