Цветок Запада - Беверли Джо

— Имоджин, пойми, что мы не занимаемся ничем дурным. Все, что ты делаешь, не глупо и не греховно. Ты мне просто показываешь, что ты чувствуешь.

В ответ на его слова Имоджин сильнее свела бедра и притянула к себе голову Тайрона для поцелуя. Ей показалось, что она услышала стон. Его руки изучали ее тело. Имоджин вздрогнула, когда ладонь мужа коснулась внутренней части ее бедра и двинулась дальше к попке. Потом рука переместилась и стала ласкать самые сокровенные места.

Имоджин напряглась еще сильнее, продолжая сжимать бедра больше в качестве защиты, чем от страсти. Теперь Тайрон не двигался и ждал ее ответной реакции. Имоджин ощущала, как в такт с сердцем пульсирует ее плоть. Ее просто разрывало от жажды прикосновений, но в то же время она понимала, что это слишком чувствительное место, чтобы к нему можно было допустить руку мужа.

— Я не знаю, стоит ли продолжать… — сказала она ему.

— Я буду тебя только нежно гладить. Когда ты попросишь, я остановлюсь. Она засомневалась, но сдалась.

— Странно, что здесь, в стенах монастыря, кто-то может кого-то гладить… — произнес Тайрон.

Его рука стала нежно ласкать ее промежность, потом он начал двигаться по кругу, заигрывая с самым чувствительным местечком.

— Пожалуй, не так уж это странно, — не согласилась с ним Имоджин и перестала сопротивляться.

Когда его губы возвратились к ее груди, она судорожно вздохнула.

— Ангелы небесные, помогите мне, — шепнула девушка. — Все это так странно. Через некоторое время она добавила:

— Не останавливайся.

— Не буду, — ответил Тайрон.

Имоджин распласталась на кровати и крепко вцепилась в матрац руками, как будто от этого зависела ее жизнь.

Муж стал ласкать ее еще настойчивее, и Имоджин приподнялась. Она откуда-то издалека слышала, как он шепчет ей какие-то ласковые слова, и стала извиваться и двигаться в такт с его прикосновениями. Потом Имоджин ощутила, как он осторожно зубами сжимает ее сосок.

— Ты меня кусаешь!

Он тут же перестал это делать.

— Ну… Я не против, — простонала она. Тайрон засмеялся, и она опять почувствовала покусывание.

— Я никогда бы не поверила, что со мной будет такое, — пробормотала девушка, а потом сказала:

— Я не знаю, что мне делать.

Сердце билось так сильно, что она ничего не слышала, кроме пульсации крови в ушах. Наконец до нее донесся его голос. Казалось, Тайрон находился на большом расстоянии. Голос был удивительно нежным:

— Давай, давай, Рыжик. Пусть это случится. Именно так и должно быть.

— Что? Скажи мне, что нужно делать?

Она принялась кричать, и Тайрон сильнее прижал к ее рту губы. Имоджин безумно осыпала мужа поцелуями, не зная, сможет ли она пережить это острое ощущение. Она молила его, догадываясь, что только кульминация экстаза снимет с нее напряжение. И вот все это произошло…

Хорошо, что он не отнимал своего рта от ее губ, потому что она пыталась кричать, когда ее тело всколыхнули ритмичные конвульсии. Он, продолжая ласкать, прижал ее к кровати. Тело Имоджин сопротивлялось, и, как показалось Тайрону, результатом этой борьбы стал новый взрыв оргазма.

Тайрон продолжал прикасаться к ней, но теперь он делал это легко и нежно.

— Святое небо, — тихо произнесла Имоджин и наконец посмотрела на мужа.

Он продолжал прижиматься к ее бедру, и Имоджин поняла, что он напряжен и готов войти в ее лоно. Ей стало стыдно за себя, а чувство вины приглушило ощущение безграничного удовлетворения.

— Но разве это справедливо, что ты мучаешь себя?

— Иногда стоит потерпеть. Я не чувствую себя обиженным.

— Разве я не могу сделать для тебя то же самое?

— Нет, ни в коем случае.

— Это невозможно?

— Нет — это неприлично.

— А мне так не кажется.

— Все нормально, мне было приятно сделать это для тебя.

— Тогда почему же ты запрещаешь мне делать то же самое?

— Нет, Имоджин, нельзя.

— Ты хочешь сказать, что мне это не доставит удовольствия?

— Просто нет и нет!

— Даже если я стану дуться?

— Ты думаешь, что на меня это подействует?

— А плакать? Ты будешь стоять на своем, даже если я заплачу?

— Если ты когда-нибудь попробуешь воздействовать на меня слезами, я нахлопаю тебя по попке.

Несмотря на его слова, Имоджин стало ясно, что ее попке ничто не угрожает.

Лежа рядом с мужем, она ощущала только счастье и тепло. И это было не менее приятное ощущение, как и только что пережитый ею оргазм.