Грозовая любовь - Линдсей Джоанна

— Зачем ты сердишь брата? Этот глубокий грудной голос она часто слышала во сне.

— Это не твое дело.

— Посмотри на меня, малышка, — нежно по-испански сказал Хэнк, наклонившись к ее уху, так что она почувствовала его дыхание.

Этого перенести она не могла. Она непримиримо встала, вежливо извинилась перед присутствующими, сославшись на свое самочувствие, и покинула столовую. Она не смогла бы выдержать ни одного слова, произнесенного этим вкрадчивым голосом. Она не собирается разговаривать с ним. Ей хотелось ударить его, накричать и… поцеловать. Черт бы его побрал!

Глава 41

Хэнк без стука вошел в спальню и сразу же пожалел об этом, натолкнувшись на резкий отпор. Саманта в этот момент раздевалась и наградила Хэнка убийственным взглядом. Служанка быстро принесла ей халат и помогла одеться, а затем с широко открытыми от изумления глазами отошла чуть в сторону.

— Прости меня, Сэм, — начал он оправдываться. Естественно, Саманта не собиралась этого делать.

— Извинить? После того, как ты пришел сюда незваным? Как ты вообще осмелился?

— Разве я не могу войти в спальню собственной жены? — холодно возразил Хэнк. У Саманты перехватило дыхание.

— Если ты заговорил о супружеских правах, то знай, я мгновенно разведусь с тобой.

— Так это ваш муж! — поразилась Фролиана.

— Зачем ты притворяешься, Лана? Ты же видела, когда брат пригласил его войти в дом. И сама говорила о том, что произошло дальше.

— Я видела мельком, потому что стояла на лестнице и только слышала их разговор. Caramba! — воскликнула Фролиана в изумлении. — Как можно сердиться на такого красивого мужчину?

Хэнк заулыбался. Саманта была поражена ее словами.

— О, Боже! Если ты, Лана, находишь его таким неотразимым, то можешь взять себе. И катитесь отсюда вместе!

— Я бы рада, — ответила та. — Только если он сам захочет.

— Ты невозможна! Уходите оба! — возбужденно закричала Саманта.

— Иди, chica, — сказал Хэнк Фролиане. — Дай мне несколько минут поговорить с женой.

— Даже не думай, Лана! — отчеканила Саманта, но девушка посмотрела вначале на нее, потом на Хэнка, усмехнулась и вышла из комнаты, прикрыв дверь.

Саманте хотелось закричать и запустить в него чем-нибудь тяжелым, но она понимала, что бесполезно так напрягаться. Она ядовито посмотрела в смеющиеся серые глаза Хэнка.

— Полагаю, тебе понравилась легкость, с которой ты ее заполучил?

— Поскольку с тобой у меня не получилось так удачно, то меня она позабавила.

Изумрудные глаза полыхнули огнем.

— Можешь отправиться вслед за ней.

— Вначале мы поговорим.

— Не собираюсь! Я знаю все, что ты хочешь сказать, и не буду тебя слушать. Я закричу. Мы не в горах, Хэнк. Кто-нибудь прибежит.

— Тебе обязательно надо устраивать сцену?

— Да, — ответила она твердо. — Я достаточно натерпелась, чтобы любоваться твоим злорадством.

— Злорадством? — Хэнк отрицательно покачал головой. — Ты все еще в прошлом. Тебе следует забыть все неприятное, так, как я это делаю.

— Забыть? — Глаза у нее от изумления расширились. — Я помню все. Все! Слышишь, Хэнк?

— Мне бы этого не хотелось. — Он глубоко вздохнул. — Ах, Самина, я надеялся совсем на другое. Я только хочу спросить тебя…

Она с сомнением посмотрела на него — он казался таким искренним.

— О чем?

— Я хотел бы знать, почему ты не мстишь мне, как обещала. У тебя была хорошая возможность. Саманта была смущена.

— Ты проделал такой путь только для того, чтобы узнать это?

— Да.

— Я не верю тебе.

— Спроси Лоренсо. Он расскажет тебе, как глубоко меня интересует твой ответ. Ты не из тех, кто уступает без боя, — сказал он. — Ты пожалела меня?

— Пожалела? — Она засмеялась от изумления. — Как можно говорить о жалости к тебе? Ты получил, чего добивался, теперь ты богат.

— Ты могла добиться, чтобы меня арестовали и посадили в тюрьму, — продолжал он. — Ты могла оставить меня у наемников твоего отца той ночью.

Вместо этого ты отвезла меня к доктору. Ты взяла мою сторону в разговоре с отцом. Почему?

Саманта отвернулась, чтобы не смотреть ему в лицо. Он задал тот самый вопрос, на который она не могла честно ответить сама себе.

— Я устала, Хэнк, устала от борьбы, от переживаний. Мне кажется, что мы оба натерпелись достаточно.

— Это правда?

Она вновь повернулась к нему. Его близость волновала ее, заставляла слабеть, воспоминания теснились у нее в голове.