Его лучшая любовница - Уоррен Трейси Энн

«Боже правый! — подумал он. — Она меня бросила! И что еще хуже, я даже не знаю почему».

Спустя четыре дня экипаж Габриэлы остановился перед уютным коттеджем в восточной части Шропшира, неподалеку от городка Элсмира. Рыхлый снег, замедливший ее путешествие, покрывал землю вокруг домика и его крышу, из кирпичной трубы медленными серыми спиралями поднимался дым.

Спрыгнув с козел, кучер пошел объявить о ее приезде. Спустя несколько секунд дверь открыла женщина (которая, как решила Габриэла, и была родственницей Мод Джозефиной). На бедре женщина держала младенца, а за ее юбку цеплялся малыш лет полутора. Габриэла смотрела, как она обменивается короткими фразами с кучером, а потом бросает недоуменный взгляд на экипаж.

— Вы, верно, ошиблись! — принес холодный ветер ее слова. — Господи, неужели я похожа на женщину, у которой может быть знакомая герцогиня?

Ответ кучера не был слышен, а женщина снова покачала головой. Опершись на руку лакея, Габриэла вышла из кареты. В этот момент к женщине в дверях присоединилась еще одна — и бледное зимнее солнце зажгло огненные пряди в ее седеющих волосах.

«Мод!» — мысленно возрадовалась Габриэла. Однако когда она подошла ближе, кутаясь от морозного ветра в темно-зеленый бархатный плащ, подбитый горностаем, в теплой горностаевой шапочке, то с болью в сердце поняла, что давняя подруга ее не узнает.

«Неужели я так сильно изменилась?»

— Он говорит, будто бы эта вот герцогиня приехала навестить тебя, Мод, — объявила ее родственница, из-за юбок которой выглянули еще двое малышей. — Прошу прощения, ваша милость, но вы, похоже, ошиблись адресом, — обратилась Джозефина уже к Габриэле, сумев сделать книксен, несмотря на цепляющихся за нее малышей.

— Если эта леди — герцогиня, то к ней надо обращаться «ваша светлость», — мягким тоном поправила ее Мод, с любопытством глядя на приезжую. Еще несколько секунд она взирала на нее — и только потом ее глаза вдруг округлились. — Святители небесные! Габби! Это ты?

Габриэла кивнула и, бросившись к подруге, с радостью оказалась в ее теплых объятиях.

— Да, это я, — пробормотала она. — Извини, что не предупредила тебя. Я бы написала и сообщила о своем приезде, но у меня не было времени.

— Не страшно, — ответила Мод, отмахиваясь от ее извинений. — Ах, до чего приятно тебя видеть! Конечно, я получила от тебя письмо насчет твоего замужества. Вышла замуж за герцога, подумать только! И как ты теперь выглядишь-то! Стала настоящей аристократкой, истинной леди! Поэтому я тебя сразу и не узнала. — Мод бросила взгляд в сторону экипажа. — Твой муж с тобой? Попроси его выйти, чтобы я могла с ним познакомиться!

Габриэла покачала головой:

— Его со мной нет, Мод. Я… можно мне остаться? Ее старшая подруга удивленно подняла брови:

— Ты хочешь сказать — здесь?

Она кивнула:

— Если это вас не слишком затруднит. У меня есть немного денег, так что ты не бойся, я не буду обузой.

— Ну, дом у нас маленький — не такой, к чему ты привыкла… по крайней мере теперь.

— Мне приходилось жить и в меньших. Пожалуйста!

Мод нахмурилась и притянула ее к себе, так чтобы остальные не могли их услышать.

— У тебя неприятности, моя хорошая?

— Если то, что я оставила мужа, можно назвать неприятностями, — то да.

Подруга тепло обняла ее за плечи.

— Ну что ж, тогда мы найдем для тебя место, даже если мне самой придется спать на полу. А теперь пошли в дом: я должна услышать все подробности.

Спустя неделю Габриэла сидела за простым струганым столом на кухне, глядя, как трое детей Джозефины с хохотом бегают друг за другом кругами. Мягко попеняв им на шум, Мод выставила их за дверь, а потом села напротив и взялась за заварочный чайник. Налив себе и Габриэле по чашке горячего чаю, она взяла печенье.

— Как будет хорошо, когда муж Джозефины вернется домой! — проговорила Мод. — Сегодня она получила известие о том, что его демобилизуют. Детям нужен отец, только я надеюсь, что она снова не забеременеет после его возвращения.

— Да, восемь детей — это многовато, правда? Хотя они все чудесные!

— Гм… Чудесные, но озорные. Джо очень благодарна тебе за помощь. Она говорит, что поначалу боялась, что тебе придется прислуживать, и очень рада, что ты не оказалась заносчивой, несмотря на твой громкий титул.

— А я люблю детей, — ответила Габриэла, помешивая чай. — Малышка Мора — само обаяние.