Пленить сердце горца - Монинг Карен Мари

— Здесь… — она быстро взяла его за руку и положила ее себе на грудь, — и здесь, — она притянула другую его руку к своим бедрам.

Гримм сделал несколько глубоких шумных вдохов. Ему хотелось, чтобы его скачущее сердце замедлило свой бег, прекратило накачивать в пах кровь, и, возможно, включился его мозг — мысли его путались.

— Джиллиан, — вздохнул он с досадой.

— О Боже! — шаловливо воскликнула она, пробегая руками по его телу. — Похоже, ты страдаешь тем же недугом.

Ее рука, минуя плед, нашла его жезл, и Гримм издал низкий, рычащий гортанный звук. Оба заговорили одновременно.

— Здесь ледяной холод, девочка. Я не буду подвергать тебя…

— Я не…

— …опасности простуды ради своих низменных потребностей…

— …хрупкая, Гримм. А как насчет моих низменных потребностей?

— … и не смогу нормально любить тебя здесь!

— О, и ты всегда хотел меня нормально? — подзадоривала она его.

Их взгляды встретились, и его глаза потемнели от желания. Казалось, его парализовало, он замер в морозном воздухе и думал о каких-то вещах — за исключением той единственной, что была действительно важна для нее.

Низким грудным голосом Джиллиан проговорила:

— Сделай это! Возьми меня прямо сейчас.

Гримм прищурился и шумно вздохнул.

— Джиллиан…

В его ледяной голубизны глазах собиралась буря, и в первое мгновение Джиллиан не могла понять, что же она вызвала. Она вызвала зверя — ее зверя. И она хотела его именно таким.

Его страсть налетела на нее с силой морского шквала, обжигающего и соленого, первобытного в своей мощи и безудержного. Словно взрыв бросил их навстречу друг другу, сливая в единое целое. Гримм прижал ее к дереву, задрал вверх платье, сорвал свой плед, осыпая поцелуями ее веки, нос, губы, погружая язык ей в рот так глубоко, что ей показалось, будто она тонет в сладострастии этого мужчины.

— Ты мне нужна, Джиллиан Сент-Клэр! С тех пор, как я посадил тебя на Оккама, мне хотелось лишь стащить тебя с него и погрузиться в тебя, без объяснений или извинений — потому что ты мне нужна.

— Да, — страстно прошептала она. — Я тоже хочу именно этого!

И быстрым движением Гримм глубоко вошел в нее, а в ее теле уже поднялась буря и бушевала с опустошительной яростью урагана.

Джиллиан запрокинула голову и дала волю своему голосу, выкрикивая слова, которые могли слушать только дикие звери. Она страстно изгибалась, подавая бедра навстречу каждому его толчку. Впившись ногтями в его плечи, она закинула ноги вокруг его пояса и прижалась лодыжками к его мускулистым ягодицам. При каждом толчке ее спина прижималась к стволу дерева, и она использовала дерево, чтобы посильнее оттолкнуться и принять толчок его бедер как можно глубже в себя. Лишь звуки страсти срывались у них с губ; в словах просто не было необходимости. Обещая и клянясь соприкосновениями, их тела общались на древнем и понятном обоим языке.

— Джиллиан! — с ревом взорвался он внутри нее.

Безудержный восторженный смех вырвался у нее, когда бурный поток жидкого тепла вынес ее за пределы удовольствия, и она взбрыкнула, как норовистая кобылица.

Какой-то миг они благоговейно не выпускали друг друга из объятий. Прислонив к ней обмякшие обломки себя, он, казалось, не собирался шевелиться, словно хотел навсегда слиться с ней. И когда он снова начал каменеть внутри нее, она поняла, что ей все же удалось убедить его в том, что немного холодного воздуха полезно для души.

Гримм свистнул, подзывая Оккама. Вызвав коня из леса, он подтянул привязи на вьюках. Уже совсем стемнело, и им надо было отправляться в путь. Сегодня ночью укрыться будет негде, но к следующему дню они проникнут достаточно далеко в сердце нагорья, чтобы найти убежище на ночь. Он посмотрел через плечо на Джиллиан. Она должна быть счастлива, в тепле и безопасности, и это было для него сейчас самым главным.

— Ты голодна, Джиллиан? Тебе сухо? Тепло?

— Нет, да и да. Куда мы едем, Гримм? — мечтательно спросила она, все еще не в силах прийти в себя после изнурительной любви.

— В дне пути отсюда есть брошенный домик.

— Я не имею в виду — сейчас. Куда ты повезешь меня после этого?

Гримм задумался над ответом. Первоначально он планировал скакать прямо в Далкейт, затем уехать оттуда, захватив свои ценности и навьючив их на лошадей, но потом ему пришло в голову, что бегство, быть может, и не было такой уж необходимостью. По пути из Кейтнесса он много размышлял о том, что сказал ему однажды Куин. «Черт возьми, приятель, собери армию и разгроми Маккейнов раз и навсегда. Я знаю сотни людей, которые сражались бы за тебя. Я бы и сам встал под твои знамена». Сражался бы на его стороне и отряд Хока, и многие из тех, кого он знал при дворе, — наемники всегда жаждут войны.