И снова магия - Клейпас Лиза

Она должна была сказать ему правду. И это приводило ее в ужас. От сознания безысходности ее сердце билось так сильно, что чуть не выпрыгивало из груди, холодные мурашки бежали по телу. Она говорила себе, что должна показать ему проклятые шрамы и покончить с этим, но тут же ужас охватывал ее... Нет. Нет!

Она чувствовала себя существом, загнанным в угол. Пыталась выбраться из прошлого, а оно петлей стягивалось вокруг нее с каждой секундой.

– Это невозможно. – Ее руки теребили шелковый поясок платья.

– Почему? – резко спросил он. Но за этой резкостью стояла такая ранимость, что ей захотелось зарыдать. Она понимала, что нужно Маккене – друг, которому он будет рад не только в постели. Ему нужна женщина, которая гордилась бы им. Женщина, которая принимала бы его таким, каков он есть, и никогда не желала, чтобы он стал другим, каким не мог стать. Только Алина соответствовала этому облику. И она отказывала ему...

– Ты из другой среды, – сказала она. – Мы оба знаем это.

Это был единственный довод, который она могла привести, чтобы убедить его. Если бы он был американцем... но Маккена родился в Англии и никогда не сможет избавиться от ощущения своей ущербности, потому как восемнадцать лет принадлежал к нищему классу. От ее слов веяло ультиматумом. Она отвернулась, не желая видеть его реакцию. Ей казалось, что душа умерла в этот момент, а сердце вот-вот остановится.

– Господи, Алина, – послышался его напряженный шепот.

Она все еще не могла смотреть на него. Они долго сидели так, борясь с нахлынувшими эмоциями и ощущая злость от невозможности изменить ситуацию.

– Я не могу принадлежать тебе, – хрипло произнесла она. – Мое место здесь, с лордом Сандриджем...

– Ты не заставишь меня поверить, что выбрала не меня, а его, после того, что случилось между нами. Проклятие! Ты же позволяла мне прикасаться к тебе, обнимать тебя так, как никогда не позволяла ему.

– Я получила то, что хотела, – с трудом выговорила она. – После того как ты уедешь, Маккена, ты сам поймешь, что все к лучшему.

Маккена так сильно схватил ее руку, что чуть не сломал. Притянув к себе, он приложил ее к своей щеке.

– Алина, – прошептал он, забыв о всякой гордости, – мне страшно подумать, что будет со мной, если ты откажешь мне.

Горло перехватило от боли, и она наконец дала волю слезам, они покатились по щекам... Она отняла руку, хотя все, что она хотела сделать, – это прижаться щекой к его груди.

– У тебя все будет хорошо, – тихо проговорила она, вытирая рукавом мокрое лицо. – Все будет хорошо, Маккена. Просто возвращайся в Нью-Йорк, я не хочу тебя больше видеть. – Она повернулась и, не оборачиваясь, пошла прочь.

Миссис Фэрклот подошла к застекленному шкафчику в своей комнате и поставила на полку несколько старинных хрустальных бокалов. В этом шкафчике под ключом она держала кое-какие ценные вещи. Дверь была приоткрыта, поэтому она слышала, как кто-то тихо подошел к двери с другой стороны. Отойдя от шкафа, она оглянулась и увидела высокую фигуру Маккены. Его лицо было мрачным. Сердце экономки сжалось, когда она поняла, что он пришел, чтобы в последний раз поговорить с ней наедине.

Вспомнив о предложении взять ее с собой в Нью-Йорк, миссис Фэрклот испытала острое, необъяснимое желание принять его. Глупая старая курица, ругала она себя, понимая, что для женщины ее лет поздно так круто менять жизнь. В то же время перспектива жить в другой стране горячила кровь, наполняя душу чувством захватывающей авантюры. Это может быть так чудесно, подумала она, испытать что-то новое на закате лет.

Но она никогда не могла бы оставить леди Алину, которую любила так сильно и так давно. Она знала ее с детства, делила с ней все радости и печали. И хотя миссис Фэрклот любила и Ливию, и Марка, но не могла не признаться себе, что Алина всегда была ее любимицей. В те дни, когда Алина была на пороге смерти, миссис Фэрклот ощущала отчаяние, свойственное матери, теряющей свое дитя... и годы после этого наблюдала, как Алина старается сохранить в тайне свои секреты и разбитые мечты, что сблизило их еще больше. Пока она нужна Алине, не может быть и речи, чтобы оставить ее.

– Маккена, – сказала миссис Фэрклот, приветствуя своего любимца.

Он шагнул в пространство, освещенное светом лампы, и выражение его лица опечалило старую экономку, напомнив первую встречу, когда она увидела его – бедного мальчишку с холодным взглядом бирюзовых глаз. Так и сейчас, посмотрев на него, она не могла не почувствовать безысходность и отчаяние, окружавшее его невидимой аурой. Невидимой, но такой сильной, что никаких слов не надо было, чтобы все понять... Он просто стоял посреди комнаты и смотрел на нее, не зная, что ему нужно. Он пришел сюда, потому что больше некуда было идти.