Любовь как чудо - Вулф Энн

Энн Вулф

Любовь как чудо

Пролог

Эльва устало вздохнула и, поправив вылинявшую скатерть, погасила настольную лампу. Сова – большая ароматическая лампа, висящая под потолком, посмотрела на женщину огромными всезнающими глазами.

– Я знаю, что ты устала, – как будто сказала сова. – Но это ведь – твое предназначение…

Эльва кивнула головой и вышла из комнаты. Ей нечего было возразить сове. Поднявшись на второй этаж, она хотела было зайти в свою спальню, но увидела, что в комнате племянницы горит свет. Как странно, что Арлина все еще не спит. Надо бы зайти к ней, пожелать спокойной ночи. Девочка совсем одичала без родителей…

– Ты еще не спишь? – спросила Эльва, присаживаясь на кровать племянницы.

– Нет, тетя…

– О чем-то думаешь?

– Да… Тетя, скажи, а магический дар – это зло или благо?

– Нашла время для вопросов, – улыбнулась Эльва. – Не знаю, Арлина. Наверное, для всех по-разному.

– А для тебя?

– Я могу использовать свой дар, помогаю людям. Значит – благо, – логически вывела Эльва. На самом деле она не была так уж уверена в том, что говорила. Но зачем Арлине-Триш знать о таких вещах сейчас, когда она совсем еще малышка?

– А от дара можно избавиться? – последовал очередной вопрос.

Умна не по годам, подумала Эльва. И все же вопрос племянницы показался ей странным.

– А почему ты спрашиваешь, Арлина?

– Хочу знать. Так, на всякий случай…

– На всякий случай? – еще больше удивилась Эльва, но честно ответила: – Можно.

– А как?

– Вот подрастешь, тогда расскажу. А пока тебе рано об этом знать. И еще, Арлина, запомни раз и навсегда: дар – великая и могущественная сила, которой нельзя бросаться и которую нельзя растрачивать впустую. Дар дается не всем, только избранным. Ты – особенная. Не забывай об этом…

Племянница вздохнула и нырнула с головой под одеяло. Эльве показалось, что услышанное огорчило девочку. Что ж, может быть, когда она подрастет, станет думать об этом иначе. А сейчас…

– Спокойной ночи, девочка… Сладких снов.

– Спокойной ночи, тетя…

1

Две странные, странные леди

– Триш!

– Ау?

– Твое мороженое?

– Ну и?

– Подогревать?!

– Ага!

Пит выгреб из морозилки ледяной кирпичик, разрезал ножом упаковку и выложил содержимое на стеклянную тарелку. Тарелка отправилась прямиком в микроволновку. Тридцать секунд – и ледяной кирпичик превращается в рыхлую белоснежную массу, от которой Триш за уши не оттащишь. Но как она ест эту гадость, кто бы ему объяснил?!

Триш пришла через минуту, облизываясь в предвкушении лакомства, как довольная кошка. Худенькая, с черной копной длинных волос, она напоминала Питу кошку. Красивую и изящную, как египетская Баст. На Триш была его любимая ночнушка: ярко-синяя, прошитая серебристой нитью. Почти как звездное небо…

Триш запустила палец в подтаявшее мороженое, облизала палец и удовлетворенно зажмурилась.

– Вкусно? – по привычке спросил Пит.

– Ага…

– Все время хочу попробовать, но никак не могу решиться. Выглядит отвратительно.

– А ты глаза зажмурь.

– Так неинтересно.

– Еще как интересно, – возразила Триш, усевшись на стул в своей любимой позе лотоса. – Между прочим, есть рестораны, где только так и едят. Представь себе: приглушенный свет, кто-то завязывает тебе глаза, подносит блюдо, а ты ешь и даже не видишь, что именно…

– Похоже на фильм ужасов…

– И это говорит парень, который пишет фэнтези?

– Детское, милая моя, не забывай об этом… И потом, фэнтези – не ужасы. Ты, как всегда, путаешь жанры.

– Ну ладно, – примирительно улыбнулась Триш и продолжила выгребать мороженое пальцем.

– Может, ложку возьмешь? – предложил Пит, прекрасно зная, что ему ответит жена.

– Не-а. Так вкуснее.

Вкуснее, так вкуснее, пожал плечами Пит. И правда, что он прицепился с этой ложкой. Тем более что Триш, облизывающая пальцы, – то еще зрелище. Очень даже сексуальное…

В спальне запиликала телефонная трубка. Пит терпеть не мог отвечать на звонки, тем более утренние, но лишать Триш удовольствия не хотелось.

– Сиди, я отвечу, – бросил он и направился в спальню, на ходу перебирая знакомых, которые додумались бы позвонить им в девять утра. Всем известно, что Триш и Питер Макаути – жуткие сони. И спят до десяти, а то и до двенадцати.

– Пит Макаути на проводе, – хмуро поприветствовал Пит невидимого собеседника.