Жар ледяной страсти - Блейк Майя

– Твой отец давно добивался этой сделки и каждый раз просил денег. Ты думаешь, я не знаю, почему он так стремился продать тебя?

– Значит, тебе все известно… – похолодела Карла.

– Да, и я могу уничтожить тебя одним щелчком.

В который раз за последние несколько недель Карлу охватило какое-то безразличие, и она сидела молча, безучастно глядя прямо перед собой.

– Карла, ты меня слышишь?

– Четко и ясно. Ты можешь уничтожить меня. Ты можешь испепелить меня своим дыханием. Ты можешь приказать самим небесам рухнуть на меня и раздавить в пыль. Я понимаю, что у тебя есть власть надо мной. Но, пожалуйста, извини, если я не падаю на колени перед тобой. Мне и так досталось в последнее время.

– Что с тобой? И я не имел в виду физическую расправу. Такая апатия неприлична спортсменке твоего уровня. Как ты могла стать номером один, если не можешь выдержать несколько испытаний?

– Значит, теперь ты будешь не только указывать, как высоко мне прыгать, ты еще будешь заботиться о том, чтобы я была в образе?

– Просто ты не сможешь представлять мою компанию с такой пораженческой психологией.

– Я поработаю над позитивным отношением перед тем, как становиться под прицел фотокамеры. Этого достаточно?

– Карла, я не шучу.

– Поверь, я в этом ни капли не сомневаюсь.

Он испытующе смотрел на девушку еще несколько минут, но, к счастью, не стал дальше давить на нее.

Они подъехали к роскошной пятизвездочной гостинице в самом сердце Рима. Войдя внутрь, Карла застыла, увидев своего отца.

– Мне нужно сделать несколько звонков, – сказал ей Хавьер. – Я оставлю вас двоих пообщаться. Карла, ужин подадут в восемь. Пожалуйста, постарайся отдохнуть к этому времени.

– Сокровище мое, я так рад, что ты в порядке. – Отец подошел к ней. – Я хотел быть рядом, когда тебя выписывали, но мне нужно было убедиться, что все под контролем. Как ты себя чувствуешь?

Карла никак не отреагировала, когда он наклонился и расцеловал ее в обе щеки.

– Я в порядке, – сдержанно ответила она.

Ее отец долго вдалбливал дочери, что презирает всякое проявление эмоций, особенно слабости. Он ожидал, что Карла будет во всех отношениях собранной и невозмутимой. Вот почему их продолжающиеся ссоры были похожи на оголенные провода.

– Надеюсь, за время, проведенное в больнице, ты успела прийти в себя? – пробормотал Оливио.

– Если ты думаешь, что я отказалась от идеи вести независимый образ жизни, мне придется разочаровать тебя, потому что мои пожелания остались прежними, – яростно прошипела Карла. – И я в самом деле делаю перерыв в карьере. И, нет, я еще не решила, когда вернусь на лед. Когда такое случится, дам тебе знать.

– А Сантино знает о твоих абсурдных планах? Сомневаюсь, что знает, иначе нас бы уже вызвали в суд за нарушение обязательств, прописанных в контракте.

Карла прикусила губу. В соглашении ничего не говорилось, что ей запрещается принимать какие-либо решения относительно карьеры. Но она сомневалась, что Хавьер обрадуется, когда узнает о ее намерении, так она может потерять статус первой фигуристки мира до того, как выполнит свои обязательства перед ним.

– В контракт можно внести изменения. Я скажу, когда буду готова выйти на лед. И я буду благодарна тебе, если ты перестанешь вмешиваться в мои дела.

– Ты забываешься, девочка, – мрачно заявил ее отец. – Ты бы ничего не добилась без меня.

– Хочешь сказать – без твоей мучительной погони за идеалом и строгих правил, которые лишали меня жизни вне катка?

– Я добился для тебя почетного места в истории спорта!

– Посредством страха и запугиваний. Ты все время грозился бросить меня, так же как… – Карле показалось, что она задыхается.

– Продолжай. Скажи это. Так же, как твоя мама оставила тебя?

– И мы оба знаем, почему она умерла, не так ли? – с болью спросила Карла.

– Я отказываюсь потакать твоим детским выходкам и ворошить прошлое, – рассердился Оливио. – Твоя мама умерла, и своими выходками ты позоришь ее память.

– Да как ты смеешь обвинять меня в том, что я позорю ее память! Ведь ты даже не сказал мне о том, что она умерла, пока не наступило утро похорон!

– Тебя ждали соревнования, которые ты должна была выиграть. А такие новости могли помешать тебе, – со злостью ответил отец.

Карла похолодела.

– Папа, каждый раз, когда я думаю, что в тебе осталась хоть какая-то человечность, ты доказываешь обратное.

– Не знаю, что на тебя нашло за последние несколько недель, – холодно сказал Оливио. – Надеюсь, Нью-Йорк пойдет тебе на пользу и ты пересмотришь свою позицию. Сделка с Сантино будет нашим спасением, если ты ничего не испортишь. Изначально я был против того, чтобы тебе платили по окончании проделанной работы, но теперь вижу, что был не прав. Может быть, это поможет приструнить тебя…