Оазис его души - Марш Никола

  Раша залилась краской и застенчиво кивнула.

  —  Вместе с французским и арабским.   А с тех пор, как я начала работать у принца, у меня появилась возможность практиковаться.

  —  Принц поощряет знание языков?

  —  Конечно. Наступают перемены.

  —  Перемены?

  Раша энергично кивнула.

  —   Рост. Большие города. Больше возможностей. Принц решил всех сделать счастливыми. Он хочет только самого лучшего для нашей страны.

  —  Понимаю, — пробормотала Бриа. Ее заинтриговал столь прогрессивно мыслящий правитель.

  —  Принц — человек чести. Скоро вы сами увидите, — добавила Раша.

  - Да?

  От неловкости у Бриа забегали по спине крохотные мурашки. В ее планы не входило беседовать с принцем. И когда Лу сказала, что он редко бывает в своей резиденции, она почувствовала облегчение.

  Назовите ее чокнутой, назовите старомодной, но у нее сложился образ наглого, властного тирана с огромным гаремом. И у Бриа не было намерения общаться с ним, как бы гостеприимно ее ни устроили во дворце.

  —   Его высочество вернулся сегодня утром. Вероятно, он примет вас завтра, когда вы отдохнете. Ох, я слишком много говорю. Я должна оставить вас. Пожалуйста, не колеблясь звоните мне, если что-нибудь понадобится.

  —  Спасибо, — сказала Бриа и, улыбаясь, смотрела, как Раша наклонила голову и, не поворачиваясь к ней спиной, направилась к двери.

  Значит, принц Адхары прогрессивный, устремленный в будущее правитель? Посмотрим.

ГЛАВА ПЯТАЯ

  Бриа глубоко вздохнула, поправила кремовое шелковое платье и постучала в дверь личных апартаментов принца. Ей бы очень хотелось быть поспокойнее. Раздалось негромкое «Войдите».

  Она и раньше встречалась с королевскими особами. Даже обедала с ними. Играла с их детьми. Но что ждет ее здесь?

  Бриа закрыла за собой дверь и прошла в комнату. Тяжелое чувство охватило ее, когда она заметила высокого мужчину в белом мундире и фуражке. Он допил стакан и повернулся к ней.

  В нем было что-то знакомое. Разворот плеч. Движение, каким он поставил на поднос стакан. Когда же она увидела его лицо, сердце у нее остановилось. Она чуть попятилась и ударилась о дверь.

  — Бриа, я так и знал, что это для вас может быть шоком. Как вы?

  Как бы ей хотелось, чтобы ноги держали ее крепче. Чтобы сердце заработало. Чтобы черные точки перестали плясать перед глазами. Чтобы она смогла осознать, что мужчина в белом мундире, который на рекордной скорости пересек комнату и взял ее за руки, который озабоченно смотрел на нее, что этот мужчина — Сэм.

  Сэм, тот парень, который заинтриговал ее в  Мельбурне

  Сэм, тот парень, который обещал, что они скоро встретятся.

  Сэм — принц?

  Принц!

  Это не может быть реальностью.

  —  Идите сюда и садитесь. Позвольте, я налью вам мятного чая.

  Он подвел ее к низкой желтовато-коричневой кушетке.

  —  Вот, выпейте это.

  Бриа приняла предложенный стакан и продолжала смотреть на него. Те же твердые черты. Высокие скулы. Темные глаза. И чувственные губы. Она поперхнулась и закашлялась...

  Это был Сэм.

  Ее Сэм.

  Сэм, принц Адхары, который очаровал ее без всяких усилий. Который лгал ей с первого дня знакомства.

  А она вела себя глупо. И даже позволила ему разрушить ее непроницаемую защиту. Она пустила его в свою жизнь, пусть и мимолетно.

  —  Нам надо поговорить.

  Он принял у нее стакан и, видимо, почувствовал перемену в ее настроении — от явного недоверия к ярости.

  —  Нам надо поговорить? — Она с трудом сдерживалась. — Гмм, позвольте предположить, о чем мы могли бы поговорить. Вы меня обманули — это раз. Оказывается, вы принц, — это два. Вы играете в какую-то странную игру — это три. И кажется, я единственный игрок, который не знает правил.

  —  Я никогда не лгал вам.

  —  Правильно. Вы смеялись надо мной!

  Бриа вскочила с кушетки. Она разрывалась между двумя  желаниями   —   не   оборачиваясь, бежать из этой комнаты и без оглядки броситься в объятия Сэма.

  —  Я никогда не лгал вам, — повторил он. — Я действительно занимаюсь бизнесом и был в Мельбурне по делам, связанным с постройкой Адхара-Сити. Много времени я провожу в Лондоне.

  Бриа повернулась к нему. В этот момент она ненавидела его холодный назидательный тон, его спокойствие, его отменный английский.