Недотрога - Грин Эбби

Увидел он в ее глазах и еще кое-что, чего не замечал раньше. Уязвимость… Ранее она выглядела иначе, пытаясь быть храброй. Мысль пришла неизвестно откуда, поразив его до глубины души. Прежде чем его циничный рассудок сумел вклиниться, он совершил еще одно неразумное действие: поднял руку и провел ладонью по ее щеке. Она слегка вздрогнула. Его как током ударило.

Что он делает? О чем думает? Сейчас он ведет себя не лучше своего братца-простофили. Отлично зная, что эта женщина и ее сестра пытаются его надуть, позволяет собой манипулировать. Умиляется их крокодиловым слезам.

— Давайте отвезем вас домой.

Отодвинув ее от себя, он быстро нащупал в кармане телефон. Через мгновение рядом притормозила блестящая черная машина, на которой они приехали из аэропорта. Заметив, что лицо Данте опять превратилось в маску холодного безразличия, Алиса задрожала. До того ей казалось, что взгляд его становится более человечным.

У машины Данте придержал ее за локоть.

— Кстати, не тешьте себя ложными иллюзиями относительно поспешного обещания Паоло жениться и взять на себя ответственность за происходящее. Со своей стороны, я полагаю, что он — такой же отец ребенка, как я сам.

И, не давая ей возможности ответить, он впихнул ее в салон. В голове у Алисы всплыла удручающая мысль: он и не человек вовсе, человек не может быть таким холодным и жестоким…

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Ты видел?

— Сейчас смотрю, — мрачно ответил Данте. Одной рукой он прижимал к уху телефон, другой придерживал раскрытый журнал. Нетронутый завтрак стыл на столе. Утро следующего дня наступило, а он все еще в Англии. Не замечать этого неприятного обстоятельства Данте не мог. Положив журнал перед собой, он вытянул вперед длинные ноги.

Его помощник говорил убитым тоном, и, видимо, лишь разделяющее их приличное расстояние дало ему смелость спросить:

— Ну и? Что это значит?

— Ничего особенного, Алекс. — Я и сам не очень понимаю, что это значит.

На том конце провода послышался тяжкий вздох.

— Слушай, Данте, ты публично целуешь неизвестную женщину. С большим пылом, я бы добавил. А конференция по слиянию уже на носу. Американцы специально оговаривали пункт о нежелательной шумихе. Ты знаешь, что Бушенон не одобряет твоей репутации плейбоя, а при его влиянии…

— Я в курсе, — огрызнулся Данте. — И все предусмотрел заранее. Интересующую тебя даму зовут Алиса Паркер, и она будет сопровождать меня во время конференции в качестве моей… — он поискал правильное слово, — гостьи.

— О… — растерялся помощник, не смея спросить, откуда она взялась, и зная заранее, что ответа не получит. — А она в курсе?

— Пока нет. Но я все улажу.

Алиса проснулась и повертела головой по сторонам, пытаясь понять, где она. Потом поняла: ее старая комната. В этой квартире они с Мелани жили до ее отъезда в Африку. Мелани! Алиса вскочила, собираясь бежать. Потом рухнула обратно. Теперь вспомнилось все. В том числе Данте. Вчера он привез ее сюда и оставил у двери. Они сдержанно попрощались. Такому зловредному типу, как Данте, и не приходится рассчитывать ни на что большее, стараясь рассердиться, подумала Алиса. Не похоже, что он собирается играть роль доброго дядюшки для малыша Мелани.

Ладно, времени для печальных мыслей нет. Первым делом — звонок в больницу. Мелани чувствовала себя лучше, голос звучал довольно бодро. Алиса озабоченно положила трубку. Еще неизвестно, что из себя представляет этот Паоло, можно ли ему доверять. Разберемся.

Стянув волосы лентой, она направлялась в ванную, когда в дверь постучали. Сердце Алисы, без веских тому причин, подпрыгнуло. Она поспешно оглядела себя — потрепанные пижамные штаны, свитер с вылезшими нитками. Для почтальона или соседки сойдет.

За дверью стоял Данте Д'Акьюани. А она-то предполагала, что он давно вернулся на свою виллу, радуясь, что удачно от нее избавился.

— Вы…

— Да. Я. — Скользнув взглядом по фигуре, он остановился на ее босых ногах.

— Что вы тут делаете? Почему не уехали? — Рука ее вцепилась в дверь.

— Вы не пригласите меня войти?

А у нее есть выбор? Алиса подвинулась, пропуская его, и на слабых ногах поплелась следом.

Она старалась сохранять спокойствие, но бившая ее дрожь контролю не поддавалась. Он наверняка явился, чтобы повторить обещание ничего не дать им с Мелани. Убедиться, что она не обратилась в газеты. Приказать ей придержать сестру подальше от Паоло. Сейчас Алиса готова была драться с ним зубами и ногтями. Потому что пусть сам он не отец, но уж про Паоло такого не скажешь. Она уже готова к тому, что Данте откажется платить, но разлучить Паоло и Мелани ему не позволит. Дыхание Алисы участилось. Ну почему все должно быть так запутано?