Свадьба Эмбер - Вуд Сара

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Прошла целая вечность, прежде чем Эмбер и Джейк смогли отправиться по залитой лунным светом тропинке к ее коттеджу. Праздничные звуки волынок остались позади. Повинуясь какому-то импульсу, она обернулась и помахала Стюарту, который стоял в одиночестве и был легкоузнаваем, потому что был большой, как амбарная дверь, а волосы у него были такие же непокорные и рыжие, как у нее самой. И все же его вид заставил ее обеспокоиться сильнее, чем когда-либо. Его огромная фигура в шотландской юбке выглядела непривычно сгорбленной и озабоченной.

— До свиданья! — крикнула она, но из-за бриза ее голос, вероятно, не долетел до ее крестного.

— Позвони мне в Вестминстер, если понадоблюсь! — проревел он, и Эмбер услышала, как рассмеялись гости.

Несмотря на свои тревоги, она тоже улыбнулась. Бедный Стюарт! Его могли бы услышать даже коровы, пасущиеся в полумиле отсюда! Да и зачем юной новобрачной может понадобиться грубый старый медведь Стюарт, разве что… разве что он знает, что впереди ее ждут неприятности.

Она поежилась, и Джейк тут же снял с себя куртку.

— Возьми, — сказал он и накинул куртку ей на плечи, не сводя с нее внимательного взгляда. Атласная подкладка приятно нежила кожу. Его учтивость пришлась Эмбер по душе. Она знала, что гости наблюдают за ними с террасы, поэтому позволила Джейку обнять ее за талию.

Весь вечер ее нервы были на пределе. Джейк настоял на том, что не будет ей ничего объяснять, пока они не останутся наедине, и повел ее в зал. Было уже около двух часов ночи, а гости, казалось, нисколько не устали.

Она с беспокойством заметила, что карие глаза Стюарта все чаще останавливаются на ней. Кроме того, враждебность между Джейком и Стюартом становилась все более явственной. Раньше, до свадьбы, они неплохо ладили, но с тех пор что-то изменилось. Она чувствовала мрачную решимость Джейка и упрек, почти что мольбу, во взгляде Стюарта. Странно было наблюдать такое настроение в этом жестком, грубоватом, несгибаемом человеке. Тревога Эмбер нарастала. Взаимная неприязнь между этими двумя близкими ей людьми была связана, скорее всего, с тем, что Джейку известно что-то о ее родителях. Видимо, Стюарт не хотел, чтобы и она узнала об этом. Страх перед неизвестным так сильно терзал ее, что она готова была закричать. Джейк помог ей справиться: он пригласил ее на медленный вальс и увлек в танцевальную залу. Эмбер склонила голову ему на плечо, стараясь, чтобы никто не заметил ее смятения. Со стороны, наверное, они выглядели романтично. Если бы кто-нибудь знал, что творилось в эту минуту в их душах!

Приятная музыка, ярко освещенный свечами зал, ослепительные бальные наряды дам и мелькание клетчатых шотландских юбок — Эмбер ничего не замечала. Ею владела одна мучительная мысль: что же сделали ее родители и откуда Джейк знает об этом?

Они прожили всю жизнь в имении Каслстоу, в нескольких милях к югу от Обана, на западном побережье Шотландии. Ее отец, Энгус Фрэзер, был егерем и служил у местного помещика. Элизабет Фрэзер была преданной женой и любящей матерью. Проникнутые любовью воспоминания о родителях и глубокая привязанность к Каслстоу были единственной надежной опорой в ее жизни. Ничто не должно поколебать эту опору, лихорадочно думала Эмбер. Сейчас она была в состоянии, близком к депрессии, ей было просто необходимо ухватиться мыслями за что-нибудь крепкое и незыблемое. Ее отец умер двенадцать лет назад, и Стюарт позволил ее матери остаться в коттедже для слуг. Он же оплачивал ее, Эмбер, частное обучение. С его стороны это был великодушный жест по отношению к любимой крестнице. Сейчас, когда они все дальше удалялись от шума праздника, прохладный майский воздух освежал ее разгоряченное лицо. Свежий чистый воздух, дыхание западной Шотландии. Эмбер глубоко, всей грудью, вдыхала его, набираясь мужества. Она отстранилась от Джейка и немного обогнала его.

— Что с моими родителями, Джейк? Расскажи мне, иначе я сойду с ума.

— Хорошо, подожди, пока мы не доберемся до твоего коттеджа.

Ей захотелось его ударить, развернуться и наброситься на него с кулаками, и стучать по этой мускулистой груди до тех пор, пока не последует какая-нибудь другая реакция взамен того самодовольного тона, который он выбрал: «Мне лучше знать, что тебе нужно»…

— Пойми, ты играешь со мной, как кошка с мышкой, — отрывисто проговорила она, стараясь унять охватившую ее злость. — Мои родители, Стюарт, Каслстоу — это все, что имеет для меня значение.