Три желания - Монт Бетти

Элис взглянула на него из-под длинных бархатистых ресниц.

— Мне как-то трудно представить вас сосущим чью-то кровь.

У Майкла перехватило дыхание — и от брошенного с явным расчетом взгляда, и от тона, каким была произнесена эта двусмысленная фраза. Что это, флирт?

А разбуженное провокационным взглядом воображение уже рисовало волнующие картины: спаянные жаром страсти тела, губы, впившиеся в сочные, как зрелые плоды, груди с набухшими бутонами сосков, нежная кожа…

— Вы совсем не такой, как Кеннет, — пробормотала вдруг Элис. — Он ведь моложе, верно? Завидует вам в чем-то и не хочет уступать.

— Вы так думаете? Хм, интересная точка зрения.

Любопытный поворот, подумал Майкл. А если все это подстроено? Если Кеннет ушел специально? Оставил ее, чтобы она попыталась воздействовать на меня по-своему? Что ж, посмотрим, что будет дальше. В любом случае я не позволю им переиграть меня.

— Мне кажется, дело обстоит именно так. — Элис опустила глаза. Поковырялась в салате. Облизала губы. — Но у Кеннета ничего не получается, и он, понимая это, завидует вам.

— Вот как? — Майкл усмехнулся. — Значит, он из зависти соблазнил мою жену?

— Может быть. — Она едва заметно покраснела. — Хотя, как мне представляется, если ваша жена уступила соблазну, то брак в любом случае был обречен. Говорят, вы не оказывали ей достаточного внимания.

— Саманте много чего недоставало, — сухо заметил он, не заботясь о том, как собеседница интерпретирует его слова. Пусть думает, что хочет.

— А вам? — неожиданно спросила она.

— Что?

— Вам разве всего достает? — почти шепотом спросила Элис, подаваясь вперед.

— Знаете, если бы вы были психотерапевтом, я подумал бы, что вы подозреваете наличие у меня каких-то скрытых проблем. Если полагаете, что перед вами запойный алкоголик, то так и спросите. Проблемы у меня действительно были. Признаюсь, после того, как Саманта сбежала с Кеннетом, меня на какое-то время выбило из колеи. Впрочем, вам ведь, наверное, об этом уже рассказали.

Элис покраснела еще сильнее.

— Нет-нет, я совсем другое имела в виду.

Конечно, ей рассказали. Да и что в этом странного?

— Не отрицайте, я же вижу. — Майкл пожал плечами. Все случилось так давно. И все осталось в прошлом. Ему уже нечего было стыдиться. — Если вы разделяете мнение Саманты, то вам по пути с Кеннетом.

Элис нахмурилась.

— Мне ничего не известно о том, что думает о вас Саманта, но я действительно неплохо знаю вашего брата. Он очень способный человек. И, по-моему, добрый. Ему не хватает уверенности в себе и настоящей поддержки.

— Вы правы, Кеннет — рубаха-парень. Мне до него далеко. Он всегда нравился женщинам и…

— Нет, не говорите так. Вы очень привлекательный мужчина. По крайней мере, я так считаю.

Застигнутый врасплох столь откровенным заявлением, Майкл сначала оторопел, но быстро понял, что происходит.

— Это и есть ваш план, да? Поэтому вы и пришли сюда вдвоем? Кеннет удаляется со сцены, а вы, используя лесть и прочие женские средства убеждения, стараетесь склонить меня к нужному вам решению?

— Нет! — воскликнула Элис, и это получилось у нее настолько естественно и искренне, что Майкл почти поверил ей. — Я скажу вам, почему я здесь. Кеннет всего лишь хотел убедить вас и вашего отца в том, что… что… что у него есть жена. Или, по крайней мере, невеста.

— А разве это не так?

— Не так.

4

Несколько секунд Майкл пристально смотрел на нее. Неожиданное заявление — или признание? — Элис многое меняло. И прежде всего для него.

— Я понимаю, как вам было горько тогда и как, может быть, горько сейчас, — негромко продолжила она. — Ведь семья это живой организм, а когда режут по живому…

Майкл раздраженно покачал головой. Сочувствие, жалость, сострадание, понимание… какая чушь!

— Я ни о чем не сожалею. Просто у нас не сложилось. И резать по живому не пришлось, потому что того самого, как вы выразились, живого организма не было.

— У вас нет детей?

— Нет, — коротко ответил Майкл. — Полагаю, это еще одно очко не в мою пользу.

— И вам не хочется иметь семью?

Он фыркнул.

— Думаю, это не ваше дело.

Странно, но Элис никак не отреагировала на его грубость.

— А мне хочется. Я единственный ребенок у родителей, и, поверьте, в этом нет ничего хорошего. Если я выйду когда-нибудь замуж, у меня будет много детей.