Страсть по-флорентийски - Рид Мишель

«Мы ели друг друга» – с горечью подумала Шеннон.

– Я не…

– Мы уже разыгрывали эту сцену у тебя на кухне, Шеннон, – прервал он ее. – Не вижу необходимости повторять это еще раз.

Другими словами – заткнись. Сжав губы, Шеннон подошла к столу и села. «Если он сунет тост мне под нос, я швырну его ему в лицо», – взбунтовавшись, решила она.

Словно почувствовав волну паники, исходившую от нее, Лука неожиданно повернулся, как будто она произнесла эти слова вслух.

Шеннон предпочла бы смотреть ему в спину.

Поэтому она опустила глаза, когда он подошел к столу и поставил перед ней кофейник.

Заметив сумки, лежавшие возле двери, Лука замер. Если он собирается сказать что-либо о прошлой ночи, Шеннон немедленно уйдет, даже если ей придется для этого прыгнуть в шахту лифта.

– Что касается прошлой ночи…

Она мгновенно вскочила на ноги.

– Я хочу извиниться за…

На дрожащих ногах она двинулась к двери.

– Шеннон…

– Нет! – в ярости повернулась она к нему. – Не смей говорить мне, как сильно ты сожалеешь об этом! Не смей, слышишь меня, Лука?

– Я слышу тебя, – очень тихо сказал он.

Рыдание сдавило горло Шеннон. Ей хотелось скрыть свой позор. Ей хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила ее целиком!

– Сейчас Кейра – самое важное, – выдала она неуверенно. – Ты… я… мы не имеем значения. Я не допущу, чтобы ты заставил меня исчезнуть на этот раз!

– Я не хочу, чтобы ты исчезала, – раздраженно заметил Лука.

Вопрос «Чего же тогда ты хочешь от меня?» повис в воздухе.

Шеннон поднесла дрожащие пальцы ко рту, попыталась сглотнуть, потом снова опустила их.

– Я должна переехать в гостиницу… сегодня, сказал она ему.

Его щека дернулась, в глазах вспыхнула ярость.

– А я должен забрать тело моего брата сегодня! – резко выпалил он. – Как ты думаешь, что сейчас важнее?

Шеннон поспешно шагнула назад, потрясенная до глубины души тем, что он сказал.

– Извини, – мучительно прошептала она. – Я не знала!

– Понимаю. – Все еще мрачно хмурясь. Лука сбавил тон. – Нам обоим приходится иметь дело с невыносимой ситуацией, – напряженно проговорил он. – Потребности перехлестнулись, эмоции выходят из-под контроля. Следовало ожидать, что наши приоритеты столкнутся. Это вполне естественно.

Мудрые слова, мысленно согласилась Шеннон. Только вот, будучи поглощенной своими обидами и горем, она позволила себе забыть обо всех бедах Луки.

А какие у нее обиды? – спросила она себя. То, что произошло прошлой ночью, непростительно, но они оба виновны в том, что попали в эту западню, с жадностью успокаивая одни эмоции, зато столкнувшись потом с другими.

Ночью Лука ушел из ее спальни, но это не означало, что Шеннон вправе свалить всю вину на него.

И снова тишина нагнетала обстановку. Шеннон хотелось сказать что-нибудь, от чего им стало бы легче, но ничего не могла придумать. Лука стоял прямо, как будто у него был железный стержень в спине, и его длинные загорелые пальцы сжимали поверхность стола с такой силой, что вполне могли оставить вмятины на черном мраморе.

– Садись, – сквозь зубы сказал он.

Не говоря ни слова, она взяла сумки и вышла из кухни. Прошагав через холл, вошла в спальню, положила сумки на кровать и тем же путем вернулась обратно. Глубоко вздохнув, чтобы унять дрожь, она открыла кухонную дверь и вошла.

Лука все еще стоял там, где она его оставила.

Подавив желание приблизиться к нему, обнять, признаться, как ужасно она себя чувствует, Шеннон молча подошла к столу и села.

Тишина звенела у нее в ушах, билась в желудке, давила на мозг, затуманивая глаза. «Двигайся! – хотелось ей закричать. – Скажи хоть что-нибудь… все равно что! Я же извинилась. Уступила. Я не знаю, что мне еще сделать!»

Вероятно, Лука, как всегда, прочитал ее мысли. Пододвинув к ней тарелку с тостами, он коротко произнес:

– Я организую для тебя гостиничный номер. И вышел, оставив Шеннон переваривать тот горький факт, что все ее уступки оказались напряженными.

Час спустя она уже была возле кровати своей сестры. В больницу ее доставил Лука. Взглянув на Кейру, он сразу же ушел.

Слезы стояли у Шеннон в глазах, пока она сидела и ласково гладила Кейру по мягким каштановым волосам. Сестры во многом были не похожи друг на друга. Разный цвет волос, разные характеры. В отличие от яркой, независимой и уверенной в себе Шеннон, Кейра всегда была застенчивой и робкой. Встреча с Анджело и вспыхнувшая между ними любовь яркими звездами зажгли ее глаза и покрыли румянцем бледные щеки. Кейра так и не могла до конца поверить, что такой энергичный красавец, как Анджело, мог влюбиться в маленькую серую мышку, каковой всегда считала себя.