Король «Эспады» - Мартон Сандра

Рот Тайлера искривился.

– Ты решила, что я собираюсь изнасиловать тебя? – Он рассмеялся, будто это была самая удачная шутка на свете. – Леди, неужели вы обо мне столь низкого мнения?

– Отпусти меня!

– Сначала ответь.

– Не будем торговаться, Кин… – Она не договорила, потому что Тайлер прижал ее к стене и предательский жар разлился по всему ее телу.

– Один вопрос, – тихо произнес он, схватив обе ее руки за запястья одной своей рукой и подняв их над головой. Другой рукой он взял девушку за подбородок и приподнял ее лицо. – Тебе понравилось наблюдать за мной?

Кэтлин смотрела на него, мысленно приказывая своему сердцу уняться.

– Я уже говорила, я не…

Тайлер нагнул голову и потерся своими губами о ее губы.

– Правду, Кэтлин, – прошептал он.

– Нет, я не…

В тот же миг она забыла, что хотела сказать, потому что его рот прижался к ее губам, дразня и лаская. Тайлер легонько прикусил и стал нежно посасывать ее нижнюю губу. В горле Кэтлин родился стон. Она пыталась заглушить его, но Тайлер услышал, почувствовал и, застонав сам, обхватил ее руками, прижал к себе и приник к ее губам в настоящем, сокрушительном поцелуе.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Кэтлин была абсолютно не готова к такому поцелую.

Она всегда считала, что первый поцелуй мужчины и женщины должен быть нежным, даже осторожным, будто спрашивающим: «Вам нравится прикосновение моих губ? Хорошо ли вашему телу в кольце моих рук?»

Но поцелуй Тайлера не имел ничего общего с ее предположениями.

Его рот жадно впивался в ее губы, руки крепко прижимали ее тело к мускулистому мужскому телу. Она оказалась ввергнута в водоворот неизведанных желаний и чувств, страх и здравый смысл боролись с вожделением. Кэтлин не хватало воздуха, но при попытке увернуться от его губ Тайлер лишь крепче прижал ее к себе.

И она пропала, утонула в этом водовороте новых ощущений. Вкус его губ, тепло и запах возбужденного мужского тела пьянили ее.

Раздался стон, и Кэтлин с ужасом поняла, что исторгся он из ее груди и что Тайлер принял ее капитуляцию. Она обвила его шею обеими руками и приникла к нему всем телом. Руки Тайлера гладили ее спину, спускаясь по позвоночнику все ниже, пока не легли на ягодицы и не прижали ее тесно к восставшей плоти, словно показывая, что она с ним сделала. Весь мир Тайлера сузился до прикосновений, запаха и вкуса Кэтлин; он был слеп и глух ко всему окружающему, чувствуя только толчки крови в возбужденном теле и гул в голове.

Она пошевелилась в его объятиях, и это были провокационные движения – ее упругая грудь терлась о его, живот касался плоти, распирающей джинсы, бедра приникли к его ногам. Когда он прошептал ее имя, его голос был низким и хриплым. Не в силах больше сдерживаться, Тайлер вытащил майку из-за пояса ее джинсов, и его руки коснулись ее обнаженной спины. Девушка задрожала в его руках.

– Тайлер, – прошептала она. Звук его имени, сорвавшегося с ее губ, лишил его остатков сдержанности.

– Да, – прошептал он в ответ. – Все хорошо, это я…

Его руки легли на ее грудь, и Кэтлин снова застонала. Загрубевшие от работы пальцы стали нежно поглаживать напрягшиеся соски через кружево бюстгальтера, и ее тело превратилось в жидкий мед.

– Пожалуйста, – взмолилась она прерывающимся шепотом. – Тайлер, пожалуйста…

Он лишь хрипло застонал в ответ и, крепко обняв за талию, просто-таки вдавил ее в свое тело. Ее нервы, ее сердце, все тело Кэтлин вибрировало от желания. Да, молила она мысленно, да, да…

– Ах ты, сукин сын!

Кэтлин одновременно услышала этот рык и почувствовала, как пошатнулся от удара Тайлер. Она открыла глаза и через плечо Тайлера увидела разъяренное лицо своего отчима и кнут в его руке, занесенной для второго удара.

Тайлер отреагировал мгновенно. Уличный подросток и морской пехотинец по-прежнему жили в нем. Он оттолкнул Кэтлин в сторону, резко развернулся и ударил своего противника кулаком. Джонас не успел увернуться, ошарашенно потряс головой, фыркнул и пошел на противника. Но красная пелена уже спала с глаз Тайлера, и он увидел, что нападающий стар и сед.

– Черт! – выругался Тайлер и опустил руки. – Я не дерусь со стариками.

– Дерись, – не сдавался его соперник и снова ударил Тайлера. Тот покачнулся, но не столько от силы удара, сколько от ярости, которую старик вложил в него. – Давай, давай, сукин сын, – прорычал неугомонный дед. – Я надеру тебе задницу…