Колдовское зелье - Берристер Инга

— Напротив, эта девушка показала себя очень ответственным человеком. Именно поэтому я и нанял ее присматривать за детьми. Не понимаю, зачем вы ее уволили?

Патти насторожилась. Вот как? Выходит, гувернантка отбыла отсюда не по собственной воле, а ее уволила тетушка? Странно, ведь изначальная версия развития событий звучала несколько по-иному.

Старушка что-то невнятно пробормотала в ответ, и следующим, что услышала Патти, были слова Берта:

— Ладно-ладно, не волнуйтесь. Мы обсудим это позже. Скажите лучше, вы не помните, где находится старая раскладушка моего отца?

Интересно, зачем Берту понадобилась раскладушка? — подумала Патти. Но сколько-нибудь вразумительного ответа на этот вопрос она не нашла. Впрочем, ее не очень это волновало. Она слишком устала, чтобы задумываться над подобными пустяками. С той поры как в Ферн-Бей появился Берт, ее эмоции пребывали в растревоженном состоянии. Патти чувствовала себя выжатой как лимон. Она ничего не могла с собой поделать, но Берт постоянно находился перед ее внутренним взором. Она словно наяву видела, как он улыбается, двигается, разговаривает... Кроме того, ее постоянно преследовал его запах — тонкий, волнующий и чрезвычайно эротичный.

Однако гордость подталкивала Патти к скорейшему отъезду отсюда. Жаль, что она так некстати расхворалась! Если бы девчонкам не удалось так просто надуть ее со злосчастной курткой, она бы не задержалась здесь ни минуты!

Патти задумчиво посмотрела на платяной шкаф, словно взвешивая про себя, хватит ли у нее сил, чтобы уложить вещи в дорожную сумку и уехать из этого дома. Ей бы не пришлось долго искать гостиницу. Остановиться можно было в любой из соседних деревень.

Эта идея, однажды посетив Патти, уже не покидала ее. Как хорошо было бы оставить Ферн-Бей еще до того, как Берт велит ей убираться восвояси!

Потихоньку поднявшись с кровати, Патти была приятно удивлена тем, что довольно устойчиво стоит на ногах. Правда, путь к шкафу показался ей слишком долгим. Вдобавок один раз ей даже пришлось остановиться и переждать, пока пройдет боль в груди. Отворив дверцу шкафа, Патти почувствовала головокружение, но все же отказалась признаться себе в собственной слабости. Когда комната перестала плыть перед ее глазами, она начала собираться в путь.

Ей удалось почти полностью упаковать вещи, но, когда она в очередной раз наклонилась, чтобы положить в сумку что-то еще, ее грудь снова сковало болью. Патти попыталась выпрямиться, но оказалось, что это не так-то просто сделать. Приказав себе не впадать в панику, она заставила себя дышать как можно медленнее, при этом стараясь не думать о своей полной беспомощности и о том, что рядом с ней никого нет. Однако Патти не покидала мысль, что она снова попала в критическую ситуацию, но на этот раз по собственной глупости.

Боль все не проходила, однако дышать стало чуть легче. И тут Патти услыхала скрип осторожно открываемой кем-то двери. Забыв о том, что нужно сдерживаться, она сделала нормальный вдох... и все кончилось тем, что вошедшие в спальню Тина и Вики застали ее задыхающейся и беспорядочно шарящей руками по воздуху. Ужасного хрипа Патти было достаточно, чтобы дети в страхе бросились на поиски Берта.

Как назло, когда он прибежал, астматический приступ уже миновал и Патти даже успела лечь в постель.

— Что же это ты вытворяешь?! — крикнул Берт с порога. — Ты и впрямь решила покончить жизнь самоубийством? — Затем он увидел распахнутый платяной шкаф, раскрытую сумку с вещами, и его губы сжались в прямую линию. — Это еще что за глупости? — прошипел он, не обращая внимания на то, что за его спиной показались перепуганные сестры.

Берт в два счета пересек пространство, отделявшее его от кровати, схватил Патти за плечи и с силой тряхнул. Их взгляды встретились. Патти чувствовала, как под ее рукой, которой она уперлась в грудь Берта, пытаясь оттолкнуть его, часто-часто бьется сердце. Его удары немедленно нашли отклик в ее собственном теле, и девушку словно окатило теплой волной.

— Знаешь, что бы случилось с тетушкой Джеммой, узнай она, что ты умерла, пытаясь покинуть этот дом? — процедил Берт. — Разве тебе совсем незнакомо чувство сострадания?

Кто бы говорил о сострадании, пронеслось в голове Патти. С тем же успехом в бесчувственности можно было обвинить самого Берта. Скрипнув зубами, она собралась было дать ему достойную отповедь, но вовремя вспомнила, что в комнате находятся весьма любопытные свидетели. Что ж, нет худа без добра. По крайней мере, Тина и Вики теперь не будут сомневаться в том, что между ней и Бертом отсутствуют нежные чувства.