Колдовское зелье - Берристер Инга

Словно прочитав ее мысли, Берт обернулся к девочкам и твердо произнес:

— Хорошо, что вы позвали меня, но сейчас вам пора отправляться спать. Умывайтесь и укладывайтесь, а я скоро приду к вам, чтобы прочитать на ночь сказку.

Патти хмуро отметила про себя, что дети немедленно повиновались его приказу. Когда они ушли, Берт отпустил ее.

— Не нужно больше никаких героических поступков! Если я еще как-то смогу пережить их, то тетушке Джемме это будет не под силу.

Его слова лишний раз убедили Патти в тщетности надежд на то, что свершится чудо и Берт сможет переступить через предвзятость по отношению к ней, чтобы затем разрушить воздвигнутые некогда между ними бессмысленные барьеры. Смешно даже мечтать о том, что он позволит ей забыть прошлое. Сам он, похоже, находит в этом какое-то извращенное удовольствие.

Патти без сил откинулась на подушки. Она была так слаба, что даже не смогла удержать слезы и они явственно заблестели на ее глазах.

— Ты сам не желал моего присутствия здесь...

— Верно. — Берт прищурился. — Но ты можешь уехать только когда поправишься. Не строй из себя мученицу, Пат. Все равно у тебя ничего из этого не выйдет. Во всяком случае, я тебе в этом деле помогать не намерен!

— Ты до сих пор ненавидишь меня? — неосторожно вырвалось у Патти. Мысли ее путались, и она не сразу сообразила, что ей не следовало задавать этот вопрос.

— Ненавижу? — саркастически усмехнулся Берт. — Нет, ничего подобного я к тебе не испытываю. Ненависть — это очень сильное чувство. Я же чувствую по отношению к тебе скорее жалость. Ты достойна жалости, Пат, потому что имела глупость влюбиться в Кевина, имеющего сейчас не только жену, но и детей.

— По-твоему, я одна во всем виновата? — хмыкнула Патти.

По лицу Берта пробежала болезненная судорога.

— Нет, не только ты одна, — сухо признал он. — Себя я тоже виню в том, что случилось. Мне с самого начала нужно было догадаться, куда могут завести тебя близкие отношения с Кевином, но я...

— Ты сам был тогда влюблен, — подсказала Патти.

Берт метнул в нее такой взгляд, что ей стало не по себе.

— Да, верно! Я был так сильно влюблен, что долгое время оставался слепым к тому, что происходило под самым моим носом. А ты... — Он помедлил. — Насколько я знаю, ты так и не вышла замуж и, если верить семейным сплетням, у тебя не было сколько-нибудь значительных связей. Означает ли это, что твое чувство к Кевину до сих пор не прошло?

— Мои чувства никого не касаются, и я вовсе не собираюсь обсуждать их с тобой! — резко ответила Патти. Ее задели слова Берта о том, что он испытывает к ней жалость. Она чувствовала, что если он немедленно не выйдет из комнаты, то ей не удастся совладать со слезами и она разрыдается прямо у него на глазах. — Я устала, Берт, — вздохнула Патти.

Он пристальнее всмотрелся в нее, бледную как смерть, — с темными кругами под глазами и синяками и царапинами на нежной коже, и как будто внезапно осознал, что она гораздо уязвимее, чем можно предположить.

Тогда он направился к двери, задержавшись у порога только потому, что Патти произнесла с дрожью в голосе:

— И можешь не волноваться: как только врач скажет, что мое состояние улучшилось, я тут же уеду.

Только когда Берт ушел, она до конца осознала, какое, должно быть, потрясение испытал он сам, вернувшись домой и неожиданно обнаружив ее присутствие. Неудивительно, что он пришел в ярость там, у озера, ведь вдобавок ко всему ему пришлось вытаскивать ее из воды! Патти на мгновение задумалась, не возникло ли тогда в его душе желание махнуть на нее рукой и спокойно позволить утонуть, но потом решила, что это не в его характере. Берт никогда не пасовал перед возникавшими в его жизни проблемами, чего не скажешь о его младшем брате...

Интересно, подумала Патти, неужели Берт до сих пор любит Реджину? Ведь он тоже никогда не делал попыток обзавестись семьей, взяв в жены какую-нибудь другую девушку. Насколько ей известно, через несколько месяцев после того, как Берт выгнал Патти из своего дома, его возлюбленная тоже уехала куда-то. Ходили слухи, что она нашла хорошую работу в Вашингтоне.

Патти вновь одолел сильный приступ кашля. Через несколько минут, отдышавшись и устроившись поудобнее в постели, она с досадой подумала, что пройдет, наверное, несколько дней, прежде чем у нее появятся силы отправиться домой. Она постаралась успокоить себя мыслью, что Берт, очевидно, не станет докучать ей своим присутствием в течение этого времени и если хорошенько постараться, то и вовсе можно представить себе, будто его нет в доме.