Неподсудная любовь - Кендрик Шэрон

— Хочешь… хочешь выпить? Или предпочитаешь осмотреться?

— Нет.

Только бы он прекратил смотреть на меня, словно удав на кролика… Соберись, вспомни, кто этот человек.

— Боюсь, у прислуги сейчас небольшой перерыв, — попыталась девушка разрядить напряженную атмосферу, чувствуя приближение опасности.

…Хашим привлек ее к себе без всякого предупреждения. Сиенна не сопротивлялась, полностью подчинившись напору чужой воли. Мужчина обвил рукой ее гибкую, стройную талию.

То, чего он так долго желал, скоро свершится.

Получалось даже проще, чем планировалось.

Черные глаза шейха полыхали.

— Кого сейчас беспокоит прислуга?

— Но…

— Т-с-с… — он коснулся ее полуоткрытых губ. — Я хочу показать тебе очень многое, и нам не следует терять ни минуты.

Время остановилось. За несколько секунд сердце девушки совершило миллион ударов. Сиенна видела лишь любимое лицо: жесткие, твердые черты, тонкий, неровный шрам на щеке, и соблазнительные губы, и блестящие белые зубы… Будто не было прошедших лет, и они остались одни во вселенной, в городе, в этой наполненной светом комнате, в напряженной, хрупкой атмосфере, среди таинственных ароматов экзотических цветов…

— Хашим, — прошептала Сиенна, однако он помешал ей продолжить.

Глава седьмая

Поцелуй может стать вопросом и ответом, согласием и даром. Но поцелуи Хашима заставляли девушку позабыть о здравом смысле. Мужчина издал тихий смешок, удовлетворенный тем, что она с такой легкостью и готовностью ответила его губам, — и смешок этот был похож на тихий рык игривого львенка.

Хотя сердце Хашима неистово колотилось, а желание разгоралось пожаром, он действовал осторожно, поскольку понимал — соблазнение требует трезвого рассудка. Один неверный шаг — и обманщица ускользнет, одно лишнее, неосторожное слово — и все будет потеряно.

Благодаря своему богатому опыту он знал, когда уговаривать, а когда требовать, когда вести и когда идти следом. Но с Сиенной было иначе, несмотря на то, что тело ее с готовностью отвечало, разум мог еще протестовать.

А ведь Хашиму в первый раз приходиться соблазнять женщину — обычно он вынужден от них отбиваться!.. В Кудаме знатные люди, достигшие пятнадцати лет, должны постигать искусство любви. Юношей учили: если женщина колеблется — действуй не спеша, пусть верит в чистоту твоих намерений до тех пор, пока уже не сможет остановиться. Терпение и выдержка — залог победы.

Его губы были нежны, волнующи и пленительны, и Сиенна запрокинула голову. Кудри цвета драгоценного красного дерева свободно рассыпались по плечам.

— Хашим, — едва слышно прошептала она.

Самые светлые надежды и мечты возрождались к жизни.

Уловив безоговорочное согласие, мужчина постарался раздуть костер желания сладкими словами.

— Милая, дорогая Сиенна, — промурлыкал он, нежно касаясь ее бедра, стараясь избегать самых явных эрогенных зон. — Тебе хорошо?

С горячих губ Сиенны со стоном сорвалось.

— О да! Да!

Разумеется, она так отзывчива! Разве возможно забыть, к какому сорту женщин относится эта… эта… Однако Хашим постарался умерить гнев, потому что злоба возбуждала еще сильнее. А в его планы не входило просто овладеть лгуньей — нет, она проглотит собственные слова отказа!

— Хашим! — изумленно выдохнула Сиенна, ощущая легкие, как перышко, ласки, отдающиеся дрожью по всему телу.

Он вел ее длинной дорогой наслаждения, настолько восхитительной, что трудно было поверить в реальность происходящего.

Разум Хашима работал быстрее, чем пальцы. Если планировать классическую схему соблазнения — постель, — на это уйдет довольно много времени, и Сиенна успеет опомниться. Он напрягся. Растущее возбуждение вызывало осознание того, что все произойдет здесь. Подобная импровизация была для него в новинку и опьяняла сама по себе.

Хашим уловил нетерпение девушки и воздал ему должное медленным скольжением руки под складками изящного платья, касаясь внутренней поверхности бедра, такого шелковистого на ощупь. Сиенна издала тихий стон.

— Тебе нравится?

Что она могла ответить? Только Хашим умел затронуть тончайшие струны ее души и тела.

— Да…

— Тогда обними меня!

Сиенна, чувствуя возрастающую настойчивость ласк, по-кошачьи царапала ногтями гладкую ткань его одежды, словно желая ее сорвать. Мужчина издал довольный смешок.